– Ты нас точно правильно вывела, сестрица? – Голос зимней был приглушен, наполнен низкими рычащими нотами, но слова она тем не менее выговаривала четко и внятно. Главное, не забывать о том, что у людей говорящая волчица вызовет обоснованное удивление и скорей всего страх.
– Я не могла вывести неправильно, только если сам Холм не сбил меня с дороги, – отозвалась я, пряча каштановые косы, перевитые цветными лентами, под капюшон темно-красного плаща.
– Значит, мир людей уже успело накрыть тенью Сумерек. – Ильен недовольно фыркнула, стряхивая крупную каплю воды, упавшую ей на нос откуда-то с веток деревьев, и углубилась в мокрые заросли папоротника.
– А мысль о том, что у кого-то из летних сейчас дурное настроение и потому идет дождь, тебе в голову не пришла? – поинтересовалась я, подбирая подол длинного платья и следуя за зимней сестрой в густой пролесок. Ильен ничего не ответила, и я ускорила шаг, пытаясь успеть за легконогой волчицей и не потерять ее из виду.
Хорошо ей – бегать по лесу в звериной шкуре много легче, нежели в человеческом облике. По крайней мере не нужно беспокоиться о моментально промокших тонких туфлях, об отяжелевшем подоле, который так и норовит зацепиться за каждую низко растущую ветку, за каждый куст. Не раз и не два мне приходилось высвобождать одежду из цепких объятий лесной ежевики или дикого шиповника, невольно задумываясь о том, как легко было скользить сквозь расступающийся лес в ночь Бельтайна или же когда над землями людей властвовала осень.
Сейчас я мало чем отличаюсь от человека – сил во мне осталось ровно столько, чтобы сотворить с помощью Ильен зеркальный переход куда-нибудь поближе к Вортигерну, чтобы моя зимняя сестра могла взять след Кармайкла. А потом… честно говоря, страшно представить, что я делала бы без Ильен, которая гораздо лучше меня знает человеческие привычки и наклонности, несмотря на то что большую часть года бродит по земле в облике дикого зверя.
Тропинка вильнула, углубляясь в непривычно тихий и безмолвный лес. Даже шелест дождя здесь приглушался, становясь призрачным, каким-то неестественно-тихим и потусторонним, будто бы мы с Ильен так и не выбрались в земли людей, по ошибке попав во владения одного из летних ши-дани с дурным характером.
– Ты слышишь, Фиорэ? – Моя зимняя сестра остановилась посреди тропинки, оглядываясь в мою сторону. Я лишь покачала головой – покинув Холм, я утратила способность слышать сердцебиение любого живого существа в моих владениях, в отличие от Ильен, сохранившей большую часть своих звериных инстинктов.
