Я не могла понять ее, не могла прочувствовать – но это искрящееся золотом, льющееся жаркой волной ощущение, которое, кажется, можно собрать в сложенные лодочкой ладони и пить, как наполняющее силой хмельное вино, притягивает ши-дани так же верно, как магия сердца Холма. Как отвернуться от этой добровольно предлагаемой жизни, как отвергнуть сияние той искры, что люди называют душой? Невозможно и недостойно, как недостойно отвергнуть предлагаемую в дар кровь величественного волшебного существа…
Случается, что в Холмы приходят смертные, становящиеся слугами ши-дани, и все они уходят от нас, обожженные странной, недоступной для нас любовью. Уходят не только с волшебным даром, что ни отнять ни продать, но и с тоской, с незаживающей раной в сердце. И иногда возвращаются, как Там Лин, для того чтобы быть с нами вечно.
– Останови меня, Фиорэ, останови, молю тебя… – Пальцы Кармайкла скользнули по моей талии, нащупали узелок тонкого плетеного пояска. – Одного твоего слова будет достаточно – и я подчинюсь.
Жаркие, как лепестки пламени, поцелуи… Пьянящее, хмельное ощущение человеческой души, ослепительно-яркой птицей прильнувшей к моему сердцу.
С тихим стуком упал на пол украшенный медными бляшками плетеный пояс, с шелестом соскользнуло с моих плеч верхнее платье, переливающееся в зыбком лунном свете серебром, как свежевыпавший снег.
– Прошу тебя, возлюбленная моя госпожа, свет моего сердца…
Я обняла Кармайкла, целуя его в губы, перебирая пальцами встрепанные медово-рыжие пряди, испытывая жажду, столь же сильную, как когда-то давно, когда моим слугой, другом и любовником был Там Лин, рыцарь с пылающим сердцем.
Жажда жизни, жажда прикосновения души, «красная жажда». Река крови не утолит ее, магия Холма отгонит лишь на время, до тех пор, пока не обретет ши-дани утраченную при создании часть себя, пока не станет единым в двух искрах, в двух телах – или же не вберет в себя все то, что щедро предлагает пораженное любовью человеческое сердце.
– Не останавливайся, Кармайкл…
Маг тихо рассмеялся низким волнующим смехом, подхватывая меня на руки и унося сквозь шелестящую занавесь в спальню, позабыв об упавшей на пол сумке с Рогом, а я еле заметно вздрогнула, ощутив на лице прикосновение призрачной холодной руки.
За миг до того, как Кармайкл перенес меня через порог горницы, я увидела в отражении луны на оконном стекле медленно тающий силуэт волка с горящими призрачной зеленью глазами…
