— Почему вы решили защищать их?
Ее улыбка стала печальной.
— А почему вообще один человек стремится защитить другого? — прозвучал в качестве ответа новый вопрос.
Он пробормотал извинение, не понимая толком, за что извиняется и что ему нужно.
Миссис Брентвуд оглядела гостиную, и гримаса чуть искривила ее губы.
— Пора, — проговорила она. — Мне всегда бывает не по себе здесь, и я не люблю находиться в этом коттедже. — Она слабо улыбнулась. — До свидания, мистер Купер. Буду рада видеть вас у себя после того, как вы с женой переедете в гостиницу. Приходите навестить меня.
Едва успела закрыться за ней дверь, Дэвидом овладело странное чувство. Казалось, что все происшедшее ему снилось и он только что проснулся. Он зажмурил глаза и снова широко открыл их. Эта женщина действительно была здесь? И действительно произносила те слова, которые и сейчас звучат в его мозгу? Странный, чужой мир клубился вокруг него, он терялся, не зная куда ступить. И от этого мира нельзя было просто отмахнуться. От того, что грозит затопить тебя своей убедительностью, так просто не отмахнешься.
Его встреча с Марианной. Ее появления здесь без малейшего предупреждения, всегда внезапно. Ее вид, постоянно один и тот же: летнее платье в разгар зимы, босые ноги, обутые в одни и те же сандалии, в то время как ему приходилось надевать на себя теплую одежду и ботинки. Если она и вправду приходила сюда после прогулки по берегу, как ей удавалось не замерзнуть в такой одежде? Как понять то, что он никогда не видел ее вне этого коттеджа, что ему так и не удалось отыскать «домик на берегу»?
И почему они всегда оказывались вдвоем лишь в темноте или в густых сумерках? Правда, вчера он повстречал ее хоть и при тусклом, но все-таки дневном свете. Но ведь она тут же настояла на том, чтоб они перешли в студию, где царил почти полный мрак. И это странное ощущение, которое он испытывал в желудке? Его постоянная апатия? Как миссис Брентвуд назвала это состояние — потеря физических сил? Слабость? А неуемная, постоянная жажда, незнакомая ему прежде?
— О боже! — пробормотал он.
Внезапно настроение его переменилось. Вместе с переменой пришла реакция.
— Какая ерунда! — сердито воскликнул Дэвид.
Он ведет себя, как доверчивый дурак. Можно найти сотни самых правдоподобных объяснений происшедшему. Эта миссис Брентвуд вела такие мелодраматичные разговоры, что совершенно сбила его с толку. Да еще подливала масла в огонь, не давая опомниться. «Все дело в ее глазах. Она смотрела на меня так упорно», — решил было он. Что ж, теперь, когда эти глаза не смотрят на него, пришло время для трезвых размышлений.
