— Это другой разговор, — сказал он.
— Пойдешь со мной в пятницу утром, — приказала тетушка Марго.
— В котором часу?
— В восемь.
— В восемь не могу, — ухмыльнулся Густи.
— Почему не можешь? Ты и утром играешь в ресторане?
— Нет, не играю. Утром я сплю.
— Ничего, встанешь.
— Не встану. Даже за сотню.
Услышав про сотню, тетушка Марго даже взвыла. Густи примирительно добавил:
— Вы запишите мне адрес на бумажке, и я к десяти приду. Если можно играть девочке в восемь, почему бы не сыграть в десять, так ведь?
Довод Густи убедил тетушку Марго. В знак согласия она ответила:
— Убирайся прочь с моих глаз!
Обо всем этом тетушка Марго Шарике не сообщила. И про пятницу ничего не сказала. Густи Буба стал нынче таким надутым и важным, что может еще и не сдержать обещания. Даже за пятьдесят форинтов. А ведь совсем недавно он был тощим, маленьким оборвышем!
Что касается первой скрипки, то здесь Густи не соврал, это точно.
Тетушка Марго чуть не лопалась от злости на него, но все же вечером надела коричневое шелковое платье, открыла буфет, вынула из-под коробки для вилок и ножей двадцать форинтов и позвала сына-трубочиста.
— Лайош, — приказала она, — надень другую рубашку, пойдем в "Мушкотай".
Лайош чуть рот не разинул от изумления.
— В "Мушкотай"? — переспросил он. — Зачем?
— Хочу Густи Бубу послушать.
Лайош кивнул, тотчас отправился к шкафу и вынул белую рубашку.
— Не нужно белую, — прикрикнула тетушка Марго. — Для Густи Бубы и полосатая сойдет.
Похоже, что не только тетушку Марго привлек в «Мушкотай» Густи Буба и его оркестр. Когда она в своем коричневом шелковом платье вплыла вместе с Лайошем в ресторан, там не оказалось ни одного свободного столика. Тетушка Марго остановилась в дверях и вперила взор прямо в Густи, который извивался на маленькой эстраде посреди зала, прижимая подбородком скрипку. Тетушка Марго сверлила Густи таким строгим взглядом, что он поизвивался еще немного, красиво взмахивая смычком, затем внезапно оборвал мелодию на низкой ноте и жестом подозвал к себе официанта в белой куртке, быстро сновавшего по залу. Тетушка Марго ясно слышала каждое слово Густи.
— Йожика, — сказал Густи, — та дама в дверях — моя знакомая. Посади ее куда-нибудь.
Тетушка Марго про себя отметила, что этот богом проклятый Густи еще не все добрые чувства растерял.
Словно по мановению волшебной палочки, откуда-то появились столик и два стула к нему, Йожика поставил их рядом с цимбалами и усадил гостей. А сам, почтительно склонив голову перед тетушкой Марго, ожидал, что она закажет.
