Но сейчас она не думала о пледе. Родители вот-вот войдут! Собрав все силы, крепко уцепившись за подлокотник, она сползла к самому краю кресла. Еще один сантиметр… еще один… С огромным напряжением она рванулась вперед. И упала лицом на лежащие возле дивана настольные игры, сильно ушибив нос и подбородок. В любом другом случае Шарика бы заплакала, но только не сейчас. Сделав последнее усилие, она сорвала крышку с игры "Рано еще смеяться" и высыпала все из коробки. Разноцветные фигурки, кости рассыпались по полу. И сама Шарика устало опустила голову на пол.
— Господи боже мой! — бросилась к ней мама.
Папа не сказал ни слова. Поднял ее, но обратно в кресло не посадил, а вместе с ней уселся сам на диван.
— Шарика, с тобой ничего не случилось, правда, Шарика, ты не ушиблась, доченька? — спрашивал ее папа.
— А-а, ничего! — ответила Шарика. — Я потянулась за игральными костями, чтобы бросить их, когда вернется Габика.
Только теперь мама пришла в себя от испуга.
— Где Габи? — тотчас спросила она.
— Она побежала за малиновым сиропом. — Шарика крепче прижалась к папе и ткнулась головой ему в плечо, чтобы родители не видели ее лица.
Мама едва могла разобрать, что она бормочет.
— Мне захотелось малинового сиропа, и Габика сказала, что принесет.
Лицо у папы стало растроганным, и он поцеловал Шарику в лоб. Шарика чувствовала, что поцелуй предназначается Габи, а не ей. Затем папа с упреком посмотрел на маму. Он ничего не произнес вслух, но взгляд его говорил: "Видишь, и вторая дочка у нас хорошая. А ты ее всегда ругаешь. Ты не права!"
Мама какое-то мгновение стояла в нерешительности. Она раздумывала, действительно ли Габи побежала за малиновым сиропом или шатается бог весть где. Потом присела на корточки возле папы и поцеловала Шарику.
— У тебя ничего не болит, доченька? — спросила она. — Ты хорошо себя чувствуешь? Завтра днем к нам придет очень хорошая тетя. Учительница гимнастики. И мы такими спортсменами заделаемся, что только держись! И скоро моя ласточка снова будет порхать. Я только скажу: "Шарика, принеси из кухни тарелку", а она порхнет — и уже там…
— Ну, вот и славно, — с беспокойством прервал ее папа. — Ты бы лучше обтерла Шарике лицо. Принеси рукавичку из ванной.
В глазах мамы стояли слезы, и она охотно повиновалась папе. Папа начал покачивать Шарику на коленях. Бережно, тихонько. Как будто убаюкивал ее. И еще приговаривал:
— Милая доченька, будь осторожнее в следующий раз, береги себя. Когда рядом с тобой никого нет, не делай резких движений, а то упадешь и ушибешься. А если с тобой что-нибудь случится, я буду очень расстроен, и мама будет плакать, и Габи…
