— Американские штучки, — смущенно говорил пригласивший меня на охоту владелец винтовки, — замерзло в ней, что ли, что? Кажись бы, нечему, а вот на… Тьфу!
Тетерева рассматривают нас во все глаза, вертя головами, кокают. Что там такое в санях? А мы, ругаясь, передаем винтовку один другому: затвор хлопает исправно, но выстрела не получается. Тетерева всё сидят и чуть ли не смеются.
— Кшш! — обозлился я. — Пошли прочь, летите ко всем чертям!
И встал в санях.
Вид человека для тетеревей, несомненно, хуже пули: вся стая взметнулась и улетела в глубь леса.
Что ж делать? Охота наша кончилась. Решили ехать домой, обогревшись в ближней лесной сторожке.
В какие меха и шкуры ни закутался бы человек, все-таки, если он долго не шевелится, мороз до него доберется и, пробив все покрышки, охватит холодной дрожью. Тогда начинает казаться, что одежда перестала греть. Она лежит тяжким комом, только давит на уставшее тело. Вот тут сбросить с себя все и в одной рубашке прямо на пол усесться у печки, пышащей жаром накаленных кирпичей, — ах, какое это могучее наслаждение!
Огромный дикого вида хозяин чудесно-теплой крошечной избушки, сидя у окна, точил напильником довольно крупные блестящие крючки, висевшие на коротких тонких бечевках, прикрепленных к одной длинной потолще.
Такая снасть здесь, на Урале, называется подледником. Я ловил почти такой же снастью рыбу в Клязьме и Оке, насаживая на крючки червяков.
Но на такую уйму крючков в такой мороз что же можно насадить? И где, как насаживать? Из дому не принести: по дороге до реки все спутается, смерзнется в ком. На морозе не насадить: никакие руки не выдержат. И, по-нашему, такая снасть называется подпуск.
Хозяин смеется. Никакой насадки совсем не требуется; ничего на крючках не должно быть. Крючок совсем чист: если он не блестит, налим на него не попадется. Это уж верно.
Что за сказки? Налима я тоже знаю. Это одна из немногих свиней подводного мира. Налим, шляясь по дну, подбирает всякую дрянь. Ему что ни дай—мертвую рыбку, кусок мяса, внутренность птицы—он все съест.
Он берет ночью. Довольно скучно при свете фонаря насаживать на крючки разные гадкие приманки и затем ждать, пока уйдет долгая осенняя ночь… А утром—ничего, недурно! Толстые, серые, пузатые, как они трепыхаются… Нет, стоит прошататься по берегу ночь.
Здесь, оказывается, налим берет в полдень да еще на пустой крючок?!
Сказки, сказки, на вранье похоже.
Он все время хитро улыбается, этот огромный черный мужик. Нам, горожанам, какую дрянь ни скажи, мы, дурачки, всему поверим.
