Лорд Боб взглянул на Дойла. Дойл заявил:
— Боюсь, я вынужден согласиться.
Лорд Боб поджал губы и уставился на рисунок на ковре. Великий человек тоже уставился — на меня. Примерно так же, как Иисус, должно быть, смотрел на Иуду. Дойл пыхнул трубкой.
— Лорд Перли?
— Боб, — поправил тот, не поднимая головы. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И поднял глаза на Дойла.
— Очень хорошо. Мы обсудим это со всеми за чаем. В четыре часа. Устраивает?
— Полностью, — сказал Дойл. — Считаю, это правильное решение.
— Еще поглядим, — заявил лорд Боб. Он встал. — А теперь извините, у меня дела.
Все встали. Лорд Боб перешел через ковер и протянут Дойлу руку.
— Рад вас снова видеть, старина. Здорово, что вы смогли выбраться. Простите за все эти волнения, а?
Дойл тряхнул его руку. Хорошее настроение снова вернулось к нему, он как будто даже стал еще выше ростом.
— Ничего страшного, — сказал он. — Здесь приятно, несмотря ни на что.
Лорд Боб повернулся к Великому человеку и улыбнулся.
— Гудини, — сказал он и кивнул. Повернулся ко мне и нахмурился. — Бомон. — Не кивнул. Обращаясь к другим, сказал: — Увидимся в четыре. В гостиной. — И ушел.
Немного резковато, подумал я. Хотя, кто знает, может, аристократы все такие. Даже если они большевики.
Я уже собрался сесть, когда Великий человек перевел свою очаровательную улыбку прямо на меня. Либо он уже забыл о моем предательстве, либо ему что-то от меня понадобилось.
— Фил, вы нас извините? Я бы хотел поговорить с сэром Артуром наедине.
Что же, вполне разумное желание. Они — старые друзья, им надо пересказать друг другу последние события в жизни, поговорить о женах.
— Нет вопросов, Гарри, — сказал я. — Только сделайте одолжение, не выходите во двор.
Он нетерпеливо кивнул.
— Да, да. Понимаю. Но, пожалуйста, Фил, не говорите никому о нашей беседе до чая.
— Хорошо, Гарри. До чая. Приятно было познакомиться, сэр Артур.
Я протянул руку Дойлу, чтобы он мог пожать ее еще разок. Что он не преминул сделать.
— Буду с нетерпением ждать возможности поговорить с вами подробно, — признался он.
Я прошел через весь дом и вышел наружу. Кругом пусто — ни гостей, ни прислуги. Я добрался до конца мощеной дорожки, потом до гравийной тропы и двинулся по ней в сторону от дома. Петляя, тропа вела в сад. Там, между цветочными клумбами, я разглядел несколько кованых скамеек, выкрашенных белой эмалевой краской, как те две, что стояли под деревом с бронзово-красными листьями. Я уселся на одну.
