Трайнис покачал головой и вздохнул, что было совсем не в его стиле.
— Роман, это — твое. — Гинтас хлопнул ладонью по свернутому комбинезону и туго набитому пакету. — Это тоже.
Вадковский присел на корточки.
— Что здесь?
— Еда, аптечка. Это у всех одинаковое, то, что можно было поделить. Теперь разное, в одном экземпляре. У тебя — складной нож. У Славы — пистолет. Этот, как его...
— ТТ, — подсказал Лядов.
— Да. Он умеет с ним обращаться. У меня фонарик. Далее... — Снова тяжелый вздох. — Я тащу контейнер с отказавшей аппаратурой. Вдруг причина отказа в локальной аномальной зоне. Хотя, конечно, я в это не верю. Мы бросаем генератор. Он слишком тяжел. Возможно, это к лучшему — непонятно, что у него сейчас творится внутри. Работать два года в фоновом режиме... Энергии в нем под завязку. Да, Слава, без тебя мы оказались бы безоружны и без света.
— А мульт, твой мульт, — вспомнил Вадковский. На самом деле он хотел сказать о настоящей роли Лядова в их положении, но что-то остановило. Шутки и игры кончились.
Трайнис интересовался всем, что было связано с исследованием глубокого космоса и пилотированием. Главной функцией своего мультизадачного портативного устройства он сделал виртуальный экран Всемирных новостей, вещающих круглые сутки. Мульт всегда был при нем.
Множество людей с неисчерпаемой фантазией приспосабливали это наручное невесомое устройство для своих нужд. Мульт мог быть секретарем для забывчивых и занятых, мог развлечь, почувствовав изменение настроения, подсказать слова и действия в сложной ситуации, сверившись с имевшимися прецедентами и способностями хозяина, мог перевести с любого языка на любой, даже с универсального на мертвый и наоборот, помочь сориентироваться в пределах Земли и ближнего космоса. Мог быть вашим доверенным лицом, дневником, фиксирующим каждую секунду жизни владельца для последующих исследований или ностальгических погружений. А мог просто быть часами и устройством связи — этим он и являлся для подавляющего большинства людей. Мир давно уже был достаточно удобен, чтобы отказаться от универсальных вещей. Ты в походе и нет под рукой видеофона? Не беда, позвоним через полдня, когда набредем на чей-нибудь дом. Человечество научилось жить, никуда не спеша. Вернее, наконец могло позволить себе это. Многие стали отказываться от вживляемых наночипов, полный набор которых делал из тебя супермена, который разве что не летал и не читал чужие мысли. Естество стало кредо. Именно поэтому к эльфоподобным аутогенерам отношение было сложным. Ведь они замахнулись на естество. Человечество не спеша осваивало опасные планеты, не спеша наслаждалось жизнью на благоустроенной Земле. Наслаждалось собой. Солнечная система была вычищена от шальных астероидов, метеоритных потоков и техногенного мусора первых двухсот лет освоения космоса. Несерьезная теория генетической усталости от борьбы за существование не находила никаких подтверждений. Ничто не предвещало апокалиптических ужасов, предрекаемых мрачными адептами этой теории. Этой, как говорили острословы, эсхатологической эквилибристики. Наоборот, считалось, что человечество закалилось в беспрестанной борьбе. И вот настало время, когда социум избавился от жестких вертикальных связей. В руки одного могла быть дана мощь всей цивилизации. Это подтверждали весьма многочисленные — несколько десятков тысяч — моноцивилизации, экзотическими цветами и спорами разлетевшиеся по Вселенной. Впрочем, голоса нытиков и критиков не умолкали и здесь. Они объявили мономиры началом будущего распада человечества. В любом случае считали это началом глобальных изменений. А современный Золотой век — декадансом.
