Он сидел с каменной спиной, держа руки на сенсорах управления, и не сводил глаз с картинки, где была вся поляна и корабль сверху, развернутая лента круговой панорамы, некоторые увеличенные ее участки.
Лядов сидел, поставив локти на пульт, упершись подбородком в сплетенные пальцы. Смотрел он на цветы, низкие скалы, стену леса за скалами, но видел, кажется, что-то свое — слишком неподвижным был взгляд. С отцом он посещал миры куда более экзотические, и, похоже, не удивить его было мирным пейзажем землеподобной, хотя и неизвестной, планеты.
Вадковский своей камерой шарил во всевозможных направлениях, давал максимальное увеличение по горизонту. Потом стал разглядывать небо.
— Пусто.
Длинная лента панорамного экрана абстрактно голубела, когда Трайнис сказал:
— Полчаса прошло. Выходим.
Вадковский подскочил и оказался в дверях рубки первым, нетерпеливо оглядываясь. Лядов и Трайнис развернулись к нему в креслах.
— Секундочку, — сказал Гинтас. — Хотя снаружи все в порядке — выходим через тамбур.
Вадковскому пришлось возвращаться через всю рубку и замыкать шествие к красно-желтой двери «боевого» выхода.
— Давай без амуниции, — попросил Лядов. — Здесь почти Земля.
— Ладно, — смягчился Трайнис. Нацепил на руку дистанционный командирский пульт, еще раз глянул на экраны и вышел первым.
Трехстворчатый тамбур, применявшийся для выходов на небезопасные планеты, выпустил их на площадку с поручнями, нависшую над поляной. Завертели головами по сторонам. Осторожно принюхались — неистребимый рефлекс первооткрывателей. Воздух был чистый, узнаваемо ничем не пах, но витало вокруг что-то неуловимо чужое. Это казалось естественным. Вадковский тут же перегнулся через поручень. Трайнис схватил его за пояс и молча потянул назад.
— Не будем терять времени. — Трайнис рывком поднес к носу пульт на запястье и пробормотал несколько слов. Все трое, щурясь, посмотрели вверх. Вершина корабля раскрыла черный зев, и оплывше-зализанная туша глайдера опустилась перед ними. Блистер, втягиваясь в себя, съеживаясь, отъехал к корме, открывая внутренности кабины.
— Кто поведет? — с надеждой спросил Вадковский.
— Я, — сказал Трайнис, перешагивая низкий бортик и опускаясь в кресло.
Они отлетели метров на пятьсот, когда Вадковский попросил остановиться. Машина замерла высоко над кронами деревьев. Зеленый сплошной ковер с темными низинами, лысоватыми холмами и редкими прорвавшимися скалами убегал к горизонту.
— Ну, что? — Трайнис не отрывался от экрана локатора. Потом посмотрел на Вадковского. Тот стоял, упершись лбом в колпак кабины и смотрел назад. Трайнис оглянулся. Корабль был отсюда еле виден. Он напоминал сложно ограненную пирамидку из оникса на дне желтого с серо-зеленой каймой кратера.
