Планета целиком заняла экран. Поворачивалась, как новогодняя игрушка, блестя пятнами синего лака, шероховатыми зелеными материками и сизо-белой ватой облаков.
— Этап номер пять — какие будут приказания, капитан? — Вадковский вскочил и вытянулся по-уставному.
— Пошли в рубку, — буднично сказал Трайнис.
— Действительно, — сказал Роман, — пошло управлять посадкой на неизвестную планету из столовой, попутно хлебая борщ и жуя, шницель.
— А стажеру Вадковскому необходимо пройти курс пользования синтезатором, — сказал Трайнис. — А то, боюсь, свалится он как-нибудь в приемную камеру и восстановится до грудного возраста. Вот нам будет проблем с пеленками.
— Дети, сущие дети, — вздохнул Вадковский.
Они поднялись в рубку.
— Если позволите, — ни к кому не обращаясь сказал Трайнис и взял быка за рога.
Планета на экране прыгнула вверх, корабль стал проваливаться в узкую черную щель космоса между нижним краем планеты и рамкой экрана. Планета катилась над ними как шар-каток, пока совершался информационный облет.
Они облетели Камею за сорок минут. Анализатор не обнаружил на поверхности ничего выдающегося.
— Зеленая планетка, — с видом знатока сказал Трайнис.
— Садимся? — нетерпеливо спросил Вадковский.
Лядов смотрел на Камею и кусал губы.
Трайнис сделал паузу.
— Тебе куда, Слава?
— Все равно, — Лядов ткнул пальцем в самый центр огромного зеленого материка. — Можно сюда.
— Сюда так сюда.
Корабль начал опускаться.
— Посадка типа лифт, — вздохнул Вадковский. — Романтики столько же, сколько и в лифте. Гинтас, ты мог бы сесть в стиле высшего пилотажа — пикирующая «бочка» с «горкой», а в самом конце сделать сальто? Причем все это без зануления перегрузок.
— Хватит с нас, — отрезал Трайнис. — Пилотаж — это просто тренировка. Если тебе нужны острые ощущения — пойди попрыгай в кают-компании со стола.
Вадковский насупился:
— Ты, Гинтас, бескрылый и бесчувственный птеродактиль. Даже тридцать три оборота тебя не оправдывают.
— Перехватывай управление! — заорал Трайнис, глазами отшатнувшись от пульта.
Лядов вздрогнул.
Вадковский подпрыгнул, руки его заметались над пультом:
— Что? Что делать? Где?!
Он перевел бегающий взгляд на Трайниса. Тот с наслаждением беззвучно хохотал.
— Ага! Ха-ха!
— Иди ты к черту, Гинтас, — сказал Вадковский, с улыбкой расслабляясь.
Трайнис дьявольским глазом покосился на него, принимая управление:
