Вадковский включил радар мульта и, мощно отталкиваясь всей ступней, гигантскими зависающими прыжками помчался к загоревшемуся впереди огоньку кабины т-порта. Когда Роман приблизился, трехметровый багряно-стеклянный бутон зажегся на поляне среди деревьев, окрасив в пурпурный цвет траву вокруг себя.
Вадковский вошел внутрь, многократно отразившись в темных стеклах кабины. Назвал адрес и стал смотреть, как за стеклом невидимая рука комкает и срывает картинку ночного пейзажа и после секунды абсолютной черноты из дрожащего водянистого отражения создает другой ночной пейзаж с иначе расположенной Луной и иными контурами леса.
Вадковский вышел из кабины, посмотрел на небо и побежал вверх по склону. Шорты заблестели. По голым ногам хлестнули мокрые стебли. Роман от наслаждения засмеялся, закинув голову назад, ловя мокрые соцветия расставленными руками. На вершине холма он в два прыжка пересек дорогу и с нарастающим испуганно-лихим криком бросился под уклон. Скользкая росистая тропа петляла, как живая, норовя исчезнуть из-под ног. Справа проплыла пепельно-синяя спящая громада дома Лядовых. В черных окнах застыли лунные облака. С топотом обежав вокруг дома и сада, Вадковский свернул к космодрому. «Артемида» низким черным призматическим конусом стояла в росной поникшей траве. Серебристое поле было никем не потревожено. Звездолет был открыт и круг входа ярко светился. Вадковский оглянулся на холм — с вершины за ним тянулась темная полоса в море травы — и побежал к кораблю.
В кают-компании никого не было. Оставляя мокрые следы, Вадковский прыгал изо всех сил, стряхивая с себя воду. Лядов появился сверху на круглой лифтовой площадке.
— Привет капитану! — крикнул Вадковский.
— Аналогично, — непонятно сказал Лядов. — Чай будешь?
— Сок. Мандариновый. А лучше клюквенный. Со льдом.
Вадковский уселся на пол во входном проеме, прислонившись спиной к вогнутому пазу.
— Готова ль ты к полету, «Андромаха»? — вопросил Вадковский с интонацией у ночного пейзажа.
— «Артемида», Роман, — сказал Лядов.
— Нет, Слава, именно Андромаха. Что-то теплое и домашнее, как верная жена.
— Маху свою вспомнил?
— Моя Машка тоже теплая и домашняя.
— Ты ей рассказал что-нибудь?
— Нет. Исчезну, сказал, на пару дней. Лядов кивнул.
— Когда стартуем? — спросил Роман.
— Вот чайку попьем.
— Кстати, Слава, я тебя просто не понимаю.
— Что?
— Почему ты не завязал себе один глаз?
— 3-зачем? — опешил Лядов.
— Ну как же, все древние капитаны завязывали себе один глаз. В крайнем случае — два, — Вадковский хохотнул. — И поднимали черный флаг. Как его... Веселый Дядюшка Поджер. Или Бедный Йорик?.. Ну, тот, с черепушкой.
