Трайнис, оторопев, смотрел на Лядова, как на диковинку — как если бы скрестили ящерицу с ананасом.
Лядов взмолился:
— Не сверли меня взглядом. Можете считать это частью нашего эксперимента. Что делать, случайно или нет, многое получается похожим на ту эпоху. Вы же не спрашиваете, почему я не хочу провести полет на симуляторе. Ясное дело, что это будет нелепо. Или взять с собой опытного дядю-инструктора.. ну, ребята, мне очень нужно! А лететь одному…
Лядов сник.
— Мда, — сочувственно произнес Трайнис и подмигнул Роману. — Тяжелый случай. Амбулаторно не лечится.
— Рекомендуются длительные прогулки и пробежки, — важно сказал Вадковский.
— Практический вопрос, — сказал Трайнис.
Лядов поднял голову.
— Насчет прав пилота, — сказал Трайнис.
Лядов снова увял, пробормотал:
— Надеюсь, это не решающий вопрос?
— Уже нет. Но он касается не только нас.
— Гинтас, это формальность. Я умею водить корабль.
— Естественно.
— Я уже летал.
— Ты летал с отцом. Твоя психика не готова к Глубокому Космосу — в свете Правил. Опыта, короче, мало.
— А если я полечу с тобой? — вкрадчиво спросил Лядов. — У тебя-то права есть, а? и психика твоя…
— Тоже есть у тебя, — вставил Вадковский.
Трайнис поднял руки:
— Уломал. Сдаюсь.
— Гинтас, бывают проблемы, которые сильнее нас. Полностью на твои вопросы ответит только полет, — сказал Вадковский.
— Надеюсь.
— Какой же ты скучный! Неужели тебе не интересно? — Вадковский был возмущен.
— Интересен художественный фильм, — невозмутимо ответил Трайнис, — а это — жизнь.
— Связываться с вами, — устало пробормотал довольный Лядов.
Вадковский выкатил из-под кресла мяч, подбросил к потолку.
— Сыграем?
Все разом сорвались с мест, со смехом потолкались в дверях и выбежали на солнце. Вадковский, взметнув ногу выше головы, отправил звонкий мяч в зенит.
Солнце тонуло в багровых тучах, грудой сваленных у горизонта. На землю падала тень, затопляя низины. Верхушки деревьев еще ловили густо-розовый свет. Красные звездочки плясали на темной воде.
Поддерживая друг друга, хохоча и спотыкаясь, они спустились с луга и с блаженными криками погрузились в Струну.
Мяч уплыл по течению.
Вадковский со дна реки вознамерился связаться с родителями, но, выпустив с горловым звуком пару огромных пузырей, нахлебался воды и едва не потерял мульт, утопив его в донном песке.
Лядов, распалившись, попытался перепрыгнуть Струну — разбежался, взлетел над водной гладью, но через пять метров беспорядочно кувыркаясь, рухнул на неуместно вынырнувшего Трайниса.
