— Это Петерсоны заявили, что незнакомы с Вельяминовой?
— Да, они ее знать не знают.
— А как вы узнали, что она звонила Крабу?
— Она оставила на автоответчике свой номер. И что любопытно: оказывается, в базе данных видеофон с этим номером числится за господином Моцартом, в квартире которого кто-то установил «лампирид». Конечно, мы сразу же выяснили, что звонил не он, а Вельяминова. Надеюсь, ты согласишься, что не заинтересоваться ею было нельзя. Особенно, в свете истории со слежкой за Моцартом.
Я решил пока ни с чем не соглашаться и переменил тему:
— Рашель Мосс призналась в чем-нибудь?
— Пока только в том, что знала, что ее муж купил лотерейный билет. На какие номера он поставил, ей якобы неизвестно.
— Но билет вы нашли не у нее, а в кармане жертвы.
— Это согласуется с ее планом: нет билета, значит, нет мотива. Она лишь убедилась, что билет на месте, и принялась разыгрывать из себя безутешную вдову.
— Тогда понятно, за что уцепится адвокат.
— За что? — заинтересовался инспектор.
— Он спросит, откуда у его подзащитной могла взяться уверенность, что билет не сопрут полицейские.
Неизвестно, что больше разозлило инспектора, — то, что я поставил под сомнение честность его подчиненных, или то, что я нашел прокол в его рассуждениях. Он заскрипел зубами, а я, помня, что нахожусь здесь впервые, стал искать глазами запасной выход. Стычки, однако, не произошло, потому что у инспектора зазвонил комлог. Мне показалось, он ждал этого звонка: ответил мгновенно «да, слушаю», затем, не тратя время на подсоединение наушника, убавил громкость и поднес комлог к уху. Видеорежим он в спешке не выключил, и я представил себе, как тот, с кем он сейчас беседует, с интересом рассматривает инспекторское ухо. Инспектор в основном молчал и слушал. Продолжалось это минут пять. Постепенно его лицо наливалось кровью. Дважды он прерывал говорившего, чтобы сказать «бред» и «кто из вас там сошел с ума?». На исходе пятой минуты он злобно произнес «пусть катится к черту» и выключил связь.
— Вы ее выпускаете? — спросил я, имея в виду Рашель Мосс.
— Отпускаем, — хмыкнул инспектор. Я обратил внимание, что он заменил глагол. Видимо, я ошибся — с именем, но не с полом.
— Кого? — уточнил я.
— Ты тоже катись к черту, — неожиданно посоветовал он. Заинтригованный, я не собирался отступать:
— Вам даже не интересно узнать, зачем нас наняла Вельяминова?
Инспектор переспросил, ясно ли он выразился, или ему повторить.
— Куда уж ясней, — вздохнул я и, не спеша, направился к выходу.
