Как жили византийцы | страница 45
Даже незаподозренный сановник, сознавая, что провинился перед василевсом, иной раз не выносил напряженного ожидания разоблачения — и постригался в монахи. Сохранилась книжная миниатюра, на которой показано, как, укрывшись за занавесями в частном доме, служители тайного сыска записывают ведущуюся рядом беседу домочадцев.
Донос и клевета в таких условиях частенько торжествовали победу. Завистливый сановник сочинял от имени своего соперника письмо к врагу василевса (мятежнику, иноземному правителю) и подбрасывал в вещи хозяина. Следовали донос, обыск и обнаружение «неопровержимой» страшной улики. Либо «друга» любезно приглашали для доверительной беседы в помещение, где за ширмой сидел царский скорописец (а иногда и сам василевс), а разговор такой «приятель» умело направлял в нужное русло. Анна Комнин с восторгом рассказывает о «мудрости» отца, который сам поймал с поличным ересиарха Василия: притворясь приверженцем учения вождя богомилов и позволив старцу высказаться, василевс встал и отдернул занавес, за которым сидели его грамматики.
Ответственность за послушание подданных и спокойствие в провинции василевсы возлагали и на церковнослужителей. Константин VIII после восстания населения Навпакта против корыстолюбивого стратига приказал ослепить епископа города, мотивировав наказание тем, что епископ не сумел удержать свою паству от мятежа. Примерно через полтораста лет точно так же при подобных обстоятельствах поступил Андроник I Комнин с епископом Лопадия. Поэтому епископы иногда приказывали хватать в своей епархии заподозренных в заговоре и отправляли их в столицу. Доставляли государственных преступников по дорогам ведомства дрома, на сменных почтовых лошадях. Особо опасных заворачивали в сырую бычью шкуру. Ссыхаясь, она становилась надежнее цепей.
Следствие над государственными преступниками велось, когда они находились уже в тюрьме. Пытка в таких случаях была обычной при допросах: знатного освобождали от нее, если он совершал лишь уголовное преступление. Константин Диоген, повинный в заговоре (этот видный полководец был отцом Романа IV), не вынес пыток, которыми руководил Орфанотроф, и разбился насмерть, бросившись во время прогулки со стены Влахернской тюрьмы. Василий Петин при Романе II и Лев Ламброс при Константине IX сошли с ума от пыток, а Роман Стравороман скончался под пытками.
Наиболее мягким наказанием был запрет опальному вельможе покидать свои поместья и появляться в столице, а также домашний арест: Анна Комнин при Иоанне II и Мануиле I Комнинах (при брате и племяннике) просидела под домашним арестом более 30 лет, занимаясь науками и сочиняя «Алексиаду». Часто практикуемой мерой наказания была ссылка. Иногда она имела замаскированную форму: виновного или неугодного засылали на официальный пост в отдаленную провинцию. Но обычно сосланный томился под стражей на каком-либо острове или в захолустье, причем стражники получали право убить сосланного при попытке к бегству. Ссылка такого рода чаще всего сопровождалась конфискацией имущества в пользу казны, василевса и доносчика. Ссылали нередко также членов семьи и даже дальних родственников преступника, поэтому иные спешили укрыться в монастыре, не ставя под удар родственников и детей.
