— Ха, — сказал Томас. — Тот, который вломился через дверь, не походил на такого задиру. Уродливый, это да, но не Супермен.
— Может, тебе просто повезло, — предположил я. — Пока у них есть монета, их почти невозможно убить.
— А, — сказал Томас. — Ну, это все объясняет.
— В смысле? — спросил я.
Томас сунул руку в карман штанов и вытащил серебряную монету размером чуть больше никеля,[35] почерневшую от времени за исключением очертания единственного символа, чисто сияющего сквозь тусклость.
— Вот это вылетело из Капитана Уродство, когда я его распотрошил.
— Адские колокола! — выдохнул я и отшатнулся от монеты.
Томас удивленно дернулся, и машину занесло на снегу. Он вывернул руль и восстановил управление транспортным средством, не отводя от меня глаз.
— Стоп, Гарри. В чем дело?
Я вжался в дверь Хаммера, стараясь быть настолько далеко от этой штуки, насколько позволял салон автомобиля.
— Слушай, только … только не двигайся, хорошо?
Он выгнул бровь.
— O-o-o-oкей. Почему не двигаться?
— Потому, что если эта штука коснется твоей кожи, ты проклят, — пояснил я. — Заткнись на секунду и дай мне подумать.
Перчатки. На Томасе были перчатки еще тогда, когда он перебирал шарф Жюстины. Он не коснулся монеты своей кожей или он бы уже знал, в какие неприятности влип. Хорошо. Но монета была угрозой, и я, черт возьми, небезосновательно подозревал, что сущность, заключенная в ней, и без прикосновения может влиять на физический мир вокруг себя. Вокруг полно метафизических путей, достаточно, чтобы укатясь далеко от своего прежнего владельца, так или иначе манипулировать Томасом.
Спокойно. Ее надо куда-то положить. Я начал шарить по карманам. Единственное вместилище, которое я таскал с собой, было старым мешочком от виски Королевская Корона, в нем я держал небольшой набор для игры в кости. Я высыпал их в карман и открыл мешочек.
У меня тоже была перчатка на левой руке. Моя лапа уже более-менее оправилась от ужасных ожогов, которые я получил за несколько лет до того, но все-таки еще рано было называть ее здоровой рукой. Я держал ее закрытой из любезности к тем, кто мог бы её разглядеть. Я раскрыл мешочек двумя пальцами левой руки и сказал:
— Положи ее сюда. И ради Бога, не бросай и не дотрагивайся до меня этой штукой.
Глаза Томаса расширились. Он прикусил нижнюю губу и, очень осторожно двигая рукой, положил маленький безобидный диск в мешочек от Королевской Короны.
Когда монета оказалась внутри, я туго затянул завязки, и завязал их узлом. Потом открыл пепельницу Хаммера, засунул мешочек внутрь и снова ее захлопнул.
