- Этот вопрос я буду обсуждать с той женщиной, на которой женюсь, - ответил он.
Она вновь вздохнула и рассмеялась.
- Как Вы утомительны, мистер Доунс, - сказала она. – Разве Вы не понимаете, что я ищу повод для ссоры? Я хочу поссориться с Вами, но не могу делать это в одиночку.
Впервые она на какой-то миг заметила веселый огонек в его взгляде.
- Но у меня нет желания ссориться с вами, - мягко сказал он, кружась с нею в углу бального зала. – Мы с Вами не противники, сударыня.
- Но мы также и не друзья, - ответила она. – И не любовники. Значит, мы друг другу никто? Совсем никто?
Он одарил ее еще одним очень долгим взглядом и открыл рот, собираясь что-то произнести, но передумал. Наконец он улыбнулся и сразу же стал выглядеть моложе и человечнее.
- Никто? - спросил он. – Да неужели. А как же та ночь?
Ее колени ослабли. Она посмотрела ему в глаза, и внезапно перед ней промелькнуло яркое воспоминание о той ночи, о его лице так близко около ее лица.
- Вы знакомы с правилами этикета на таких вечерах, мистер Доунс? - спросила она. - Это последний танец перед ужином. Будет невежливо, если после него Вы не отведете меня ужинать, не сядете рядом со мной и не будете со мной беседовать. Вот только о чем мы будем разговаривать? Дайте-ка подумать. Какая-нибудь безопасная тема, на которую люди, являющиеся никем друг другу, могут вполне счастливо болтать. Могу я рассказать Вам об ужасном происшествии, случившемся со мной в Греции? Я – чудесная рассказчица, по крайней мере, мои слушатели всегда уверяли меня в этом.
- Я думаю, мне это понравится, - серьезно ответил он.
Она едва поверила ему и едва не расплакалась. Как глупо! Ей хотелось заплакать.
Она никогда не плакала.
Удивительно, как богатый выбор в конечном итоге сводится всего к одному варианту, Эдгар с трудом осознавал эту истину в течение всего следующего месяца. Он очень старался не выказывать свои предпочтения просто потому, что еще не встретил леди, о которой мог уверенно сказать всем сердцем, да, именно ее он желал видеть своим партнером по жизни, своей любовницей, матерью его детей.
Мисс Тернер подходила по возрасту, но он считал ее скучной и физически непривлекательной. Мисс Уоррингтон, того же возраста, была намного живее и симпатичнее. Но ее разговоры в основном касались лошадей, а этой темой он совсем не интересовался. Мисс Кроули была слишком молода и все еще сюсюкала, как маленькая, а также у нее была привычка хихикать над любым замечанием, которое ей доводилось услышать. Мисс Эвери-Хилл была такой же юной, но очень симпатичной и привлекательно жизнерадостной. Она ясно дала понять Эдгару, что приветствует его ухаживание. Но также ясно было, что с ее стороны согласие выйти за него замуж будет величайшим ему одолжением.
