Живу, дорогой Вася, живу. В День Победы ещё до Театральной добираюсь. А расхрабрюсь – и до Лубянской - трюх-трюх, трюх-трюх... Дай Бог и тебе то же. Ибо без нас некому уже устроить настоящую проверку ни на вшивость, ни на лживость.
В.С. БУШИН
Мы уже стали забывать, что 2009-й - год Гоголя. Уже двести лет - вместе… «Тарас Бульба» на экране - долгожданное наше упование. Рождение этого фильма особенно актуально в наше время - в эпоху торжества русофобии на всех направлениях нашей жизни.
Фильм вышел на экраны кинотеатров весной, а 4 ноября его показали по главному телевизионному каналу. На всю Россию, а вероятнее, и на весь мир зазвучали пронзительные, вдохновенные слова Гоголя о патриотизме, о силе русского единства и товарищества, о гнусности предательства. Повесть исполнена героики русского богатырства, боли за поруганную врагами православную веру и землю и несокрушимой убежденности в Богоизбранности Руси, в мировой ее всезначимости. Окрыляющей верой пронизаны авторские слова, которые вложены в уста погибающего на костре Тараса: «Думаете, есть на свете что-нибудь, чего бы побоялся казак? Постойте же, придет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы, подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..»
Однако в фильме режиссера В. Бортко русское исповедничество, истовость героики, исконные начала национальной души и характера меркнут. Кинокартина не рождает живого, искреннего и глубоко прожитого впечатления от того, что происходит на экране. Господствует иллюстративность, риторика. Механически перенесенный на экран гоголевский текст звучит высокопарно, отвлеченно от смысла, который за текстом стоит. Перед нами технически профессионально изготовленные киноштампы, в которых запечатлены произвольно отобранные эпизоды повести. Попытки раскрыть эпический характер произведения умножением и размахом помпезно воссозданных батальных сцен не достигают результата. Сражения в фильме существуют вполне самостоятельными фрагментами. Постановочные ухищрения не восполняют главного - кинематографически осмысленной драматургии. Литературный жанр - повествование - не переплавлен в кинокомпозицию с противоборством сил, с напряженным контрдействием, с эмоциональной развернутостью характеров.
Близок Гоголю Тарас в исполнении Б. Ступки - актер раскрыл духовную силу героя, его патриотизм, непреклонную волю, бойцовское мужество и драму отцовских чувств. Остальные персонажи выглядят блекло, в очень однолинейном истолковании, раскрывающем по преимуществу один мотив, видимо, заданный режиссером. Исключением являются, пожалуй, индивидуально очерченные образы жены Тараса (Ада Роговцева) и польского воеводы Мазовецкого (Любомирас Лауцявичус). Из-за крайней невзрачности и слабых актерских данных польской актрисы Магды Мельцаж рушится сюжет отношений полячки Эльжбеты Мазовецкой и Андрия (арт. И. Петренко). Остается непостижимым, каким образом столь необаятельная девица могла приворожить казака. Одна из причин художественной и идейной слабости фильма - в мировоззренческой невнятности режиссера. Отсюда натужная претенциозность кинематографических эффектов, попытки компенсировать провалы содержания помпезностью формы.
