Но когда он родится, его – смешного и голого
Бросают судьбе, как собаке краюху хлеба
А потом плачут, зная, что по-другому никак
Потому что любовь это только изнанка боли
И даруют младенцу весь мир и свободу воли
А в ладонь кладут солнце как старый потертый пятак
Он станет тем, кем еще никто, никогда не был
Потому что слаб, потому что грешен и смертен
И даже если сгорит, то так окажется светел
Что все поверят – человек счастливее неба.
Школа-дом-школа-damn
Галстуки для мальчиков
Платьица для девочек
Перышки для пальчиков
Двоечки для неучей
Книжечки для слабеньких
Скейты для крутых
Сказочки для маленьких
Денежки для злых
Шахматы для умненьких
Тюрьма для дураков
Кистени для сумерек
Зайцы для волков
Обсуждать не велено
Ни к чему красивости
Все давно поделено
Все по справедливости
Вот что мне послышалось в метро – в стуке колес. Смысла в этом особого нет. Так что-то про пиратов
У не знающих страха
Тех, чья кровь горяча
Жизнь короче замаха
Топора палача
Их на старой подводе
К эшафоту везут
И на исповедь водят
Перед тем, как убьют
Жить на палубе зыбкой -
Не на площадь прилечь
Где секирой улыбку
Отделяют от плеч
Обрекают на муки
Лишь тоска и покой
Чем в объятия скуки
Лучше к плахе щекой
Только сильным и гордым
По плечу эта блажь
Перерезанным горлом
Прохрипеть «Абордаж!»
Им в заоблачной дали
Что-то ветры поют
Их в архангелы звали
Да они не идут
Волны в мантиях черных
И седых париках
Коридорами шторма
Их несут на руках…
От судьбы не убудет
Зимородок свистит
Жизнь по-своему судит
Смерть по-своему мстит
Море суше не пара
Расставаться пора
Жизнь короче удара
И больней топора
и т.д.
Про мальчиков и конец света
Гудит турбиной самолет
Как Гавриил трубою медной
И загорелый пешеход
На самом деле – всадник бледный
Под небом множит плач и стон
Скрипач, спугнувший стаю терций
И каждый мальчик носит в сердце
Свой маленький Армагеддон
Мало кому интересно, но после одного телефонного разговора не могла не написать
Чужой язык – чужая тишина
Какую прежде не случалось слушать
Как будто между нами толщина
Стекла растет и звуки глушит, глушит
Слепой канатоходец – голос мой
Бежит к тебе, дрожа и спотыкаясь
По проводу в такую даль (oh, boy!)
Что кажется – я с вечностью прощаюсь
Шепчу молитвы, как твержу урок
Коверкая латынь славянской вязью
По дну моей души проходит ток
И это тоже называют связью
Мы не положим прошлое в карман
и не впитаем с тщательностью губки
Уносит неслучившийся роман
Двугорбый призрак телефонной трубки
И день угрюмо следует за ним
И оставляет: шрам на горизонте
