Сборник стихов | страница 6



Где пушки замолчали

Там музы не поют


Он и Она


Тогда, когда Он появился на свет

В стране песков и камней

Там старый как мир почитали завет

«Убили, значит убей»


Лишь «око за око!» и «зуб за зуб!»

Твердили и стар и млад

Такие молитвы слетали с губ

Три тысячи лет подряд


Земля, над которой Его колыбель

Покачиваясь, плыла

Шептала «Убили, значит убей»

И новых костей ждала


Он вырос, и время его пришло

Но ближние вновь и вновь

Ему повторяли, что мир это зло

А Он говорил – Любовь


Легка Его поступь и прост Его слог

Душа за ним будто летит

Ему говорили: «Накажет Бог»

А Он говорил: «Простит»


Бубнили: «Отправится в ад любой

Для смертных надежды нет»

И снова твердили, что Бог это боль

А Он говорил, что Свет


И вот однажды поставить крест

Решила на нем толпа

(Такой обычай у этих мест -

Наказывать за слова)


Его мучительный ждал конец

Сказали: «Ты будешь распят»

А Он ответил: «Прости их, Отец

Не ведают, что творят»


И долго потом ала и чиста

Горячая капала кровь

А утром на землю с Его креста

Неслышно сошла Любовь


И вот она рядом с тобой и мной

Спасает, прощает, ждет

И может быть из-за нее одной

Наш мир до сих пор живет


Легка ее поступь, проста ее речь

Душа за ней будто летит

И если убить ее, вытоптать, сжечь

Воскреснет она и простит


Так после зимы наступает апрель

Когда уж никто не ждет…


Качается в небе Его колыбель

И тихо земля плывет


* * *

Он все равно будет жить. Даже если умрет.

Два окна – желтых на черном небе

Вечный город со счета сбился – который щас век?

Папарацци молят о зрелищах

Бедняки о хлебе

А он умирает – слабый, маленький человек


Вчера его видели

в газетах и на экране

Он вроде бы кивнул и даже

улыбнулся на что-то в ответ

Так улыбаются сквозной распахнутой ране

Впускающей вместе со смертью – свет


Смешной язык, далекие полонезы

Правнук запутавших все и вся славян

Железный занавес,

и вечный привкус железа

В северном небе,

где ждут его Павел и Иоанн


Наверное, по-другому и не бывает

Желтые окна, черные облака

Вечный город вечно шумит

Смерть по-прежнему убивает

И если жизнь – чаша, то она, конечно, горька.


Все как прежде – от перестановки в сумме

Не ищи перемен, арифметика здесь проста

Все по-прежнему, только

когда он умер

Не с него сняли крест – его снимали с креста


Папарацци курили, дети жевали «орбит»

Кардиналы шептались: четвертая ночь без сна

Два окна в темноте – последний «urbi et orbi»

Два огня в черноте

Остальное – просто весна


В битве света и тьмы испокон не бывает тыла

У кого на ладонях стигматы, у кого – котлеты бабла

Только в жалобе пса на луну