И песни слагают из крика
Где жизни иной, чем в аду
Не хочет сама Эвридика
Где солнце – как смертный обол -
Не слаще чугунного люка
Где тащится время как вол
Под светлую музыку Глюка
Рождество
Шли трое по темной аллее
Лишь кошкам и Богу видны
Их лица казались бледнее
Под пристальным взглядом луны
Поклажу несли за плечами
Добычу, а может улов
Молчали, молчали, молчали -
Как будто бежали от слов
Шли, будто бы зная дорогу
По множеству тайных примет
Вот там – за пригорком, по логу -
И ближе на тысячу лет
Смотрели не влево, не вправо
А только на небо и за
Вдали города и заставы
Светились как волчьи глаза
Над ними как флаг развевался
Созвездий мерцающий пар
И каждый из них назывался
Гаспар, Мельхиор, Балтасар
Годами не ели, не спали
Брели, не сминая травы
И млечную книгу читали
На тайных наречьях волхвы
На лицах их трескалась кожа
От странной жары в январе
И ждал их не царь, не вельможа -
Младенец на скотном дворе
Архангел тропою надмирной
К Нему обещал провести
Хоть золото, ладан и смирну
Они потеряли в пути
Их руки и щеки белели
Луне равнодушной в ответ…
Шли трое по темной алее
Из черного мира – на Свет
* * *
Тираны все скромнее, все нервозней
Как родственники бедные в гостях
Все больше не казнят, а строят козни
Такие же как замки – на костях
И у вилланов изменились нравы
Их отучили вилами трясти
Коль на господ и требуют управы
То разве что на кухне и в Сети
А рыцари? Герои ратной брани,
Их доблестный удел теперь каков?
Они давно у Шейлока – в охране
За мелкий нал и мясо должников
Житинскому
Душа печалится, качается
Срывается с отвесных круч
Она в горсти не помещается
Не запирается на ключ
Летит над волнами, над бурями
Над жизни скучным "до-ре-ми"
Как черный парусник прокуренный,
Давно покинутый людьми
А ты, забытый, ты – оставленный -
Не пожелаешь и врагу -
Как дом, с застегнутыми ставнями
Пустой стоишь на берегу
* * *
Человек не становится лучше
Человечней, добрее и чище
Человек отучается слушать
И в себе Человека не ищет
Он становится чисто одетым
О добре говорящим за ланчем
И пока поедает котлеты,
Представляет себя настоящим
Человек не становится мудрым
Только легкую ищет дорогу
И однажды октябрьским утром
Безразличным становится Богу
Он живет по привычке, в комфорте
Мир ему не широк и не тесен
А упав, вспоминает о чёрте
Но и черту он не интересен
* * *
Из черных, равнодушных строк
Я выберу одну
И вокруг горла – как шнурок
Суровый оберну
Пусть с потолка сойдёт беда
ко мне белым-бела
Такой спокойной никогда
Я в жизни не была
Не будет больше перемен
И пламени во льду
