Таких как ты не глушит тишина
Хотя на полуслове обрывает
Теперь тебе в любые времена -
Открыта дверь – иначе не бывает
А к тем, кто в смертной мается глуши
Чертя зенит, летит твоя победа
И вытесняет праздность из души
Как воду по закону Архимеда
* * *
Родиться на свет – неоправданный риск
А жить – ошибка вдвойне
Но жил же (и выжил!) святой Франциск
На страшной святой войне
В дырявой рясе на смех ветрам
И ветреницам на смех
Светился лысиной Божий храм
Укутанный в рыбий мех
А рядом – бОсые – шли князья
Раздавшие ленный стыд
И знала знать, что спастись нельзя
Но нищим Господь простит
Он души вынесет из огня
В своих шершавых руках
И вновь надутая чертовня
Останется в дураках
И адское пламя будет опять
Гореть на чьих-то перстнях
Звезда в Вифлееме взойдёт сиять
Младенец всплакнёт в яслях
И станет поленом любой кумир
И слёзы уйдут в песок
Пока Франциску весь этот мир -
Лишь крестик да поясок
И станет горячая кровь бродить
По тропам, разбитым вдрызг,
И каждое утро тебя будить
Будет святой Франциск
* * *
Над холодной сумрачной равниной
Обойденной радостью земли
Серый клин тянулся журавлиный
В теплый край летели журавли
Им хотелось радости и солнца
Гнёзд высоких у большой воды
И чтоб их весёлое потомство
Никогда не ведало беды
За моря, в неведомые дали
За мечтой про сладкое житьё…
Холодало, птицы покидали
Горькое отечество моё
Там – у горизонта, за пригорком
Их ждала удача поутру
Русь казалась птицам чёрствой коркой
Брошенной на ледяном ветру
Вдалеке и сытно, и привольно
Там не страшен голод и ружьё…
Умным птицам покидать не больно
Глупое отечество моё
На закат – туда, где солнце гаснет
Шла молва, что нету птиц прекрасней,
Лучше и вернее журавлей
Что в краю далеком, неизвестном
В стороне от бед и от чудес
Им любое небо будет тесным
После наших северных небес
Что за ними эти ивы гнутся
И луна летит за клином вслед
День придет и журавли вернутся
Лучше и вернее птицы нет…
Над холодной сумрачной равниной
Обойденной радостью земли
Серый клин тянулся журавлиный
В теплый край летели журавли
* * *
Для золота парчи и кошельков
Поет труба Сальери золотая
Но спят вповалку пятьдесят веков
Их не тревожит музыка витая
Их не разбудит высохший смычок
Рыдающий над скрипкой, как над гробом
Антонио Сальери – дурачок
При жизни слыл счастливчиком и снобом
Под рейнское звучал и под шабли
И ублажать, и развлекать умея
А мимо проплывали корабли
Под флагом несчастливца Амадея
Их брали боги трепетно за гриф
И проводили пальцами по вантам
И дул концерт, и выносил на риф
