- Некоторые веши мы не можем понять не потому, что понятия наши слабы, а лишь то причине, что эти вещи не входят в круг наших понятий, - процитировал я одного из древних мыслителей. - Вот и вы оказались в такой же ситуации с привычкой объяснять любые события понятиями сугубо материальными, ощутимыми и привычными. Хотя кое-кто из вас подозревает, что мир намного сложнее и многограннее, но просто опасается признаться в этом самому себе.
- На что ты намекаешь? Хочешь сказать, здесь замешаны иные, неподвластные человеку силы? - недоверчиво протянул Рамон. - Тогда что можем сделать мы, простые люди? Да и сомневаюсь я, что здесь может быть что-то эдакое, мистическое…
- Сомнения временами полезны, но порой, напротив, вредны. Неужели вы всерьез думаете, что это существо у стены - обычный человек? Вопрос сугубо риторический и ответа на него я не требую - вы действительно уверены в этом. Сумасшедшая, безумная… Такие ну или почти такие эпитеты сейчас возникли в ваших мыслях. А ведь это не человек, вернее сказать, УЖЕ не человек, - не обращая внимания на отразившееся на лицах недоверие, я продолжил. - Естественно, такое громкое и на ваш взгляд абсурдное заявление требует доказательств. Извольте, их у меня достаточно.
Не прерываясь ни на секунду, я подошел вплотную к апатично стоящему у стенки существу и, достав из ножен на поясе тонкий, бритвенно острый кинжал, практически незаметным для окружающих движением распорол одежду на создании. Через пару мгновений на "девушке" не осталось ни одного клочка материи, но она не обратила на это ни малейшего внимания.
- Рамон, ты кажется изволил удивляться, как она смогла пронести кинжал мимо охраны? И не надо смотреть на Хосе, он действительно ни в чем не виноват, ни одному из вас просто не могло прийти в голову, ГДЕ тут можно спрятать оружие. Между тем ответ лежит на поверхности.
Неожиданно для всех я перехватил кинжал с обратного хвата, который хорош для нанесения режущих ударов, в прямой и вонзил его по самую гарду между ребер стоящего передо мной существа. Эрнандес от изумления приоткрыл рот, да так и замер; Рамон коротко выругался, помянув сорок мучеников и одну богоматерь; Хосе же так и вовсе шлепнулся на ближайший стул, будучи в полной прострации. Один лишь Чунчо с интересом продолжал смотреть на происходящее, потому и заметил явную неправильность происходящего.
- Вообще-то она должна была умереть, - последовало меланхоличное замечание.
