За столом тоже шла оживленная беседа.
– Какая у тебя мама хорошая, – пыталась разрядить обстановку Настасья. – Тапки предложила!
– Это не она предложила, – буркнула Люська.
– Ну что ты к словам придираешься, – пожал плечами Федор, – видишь, как мать старалась. – И он кивнул на накрытый стол.
– От этого еще хуже делается, – прошептала вжавшаяся в стул Люська.
– Люсь, ты чего? – забеспокоилась подруга.
– Нехорошо как-то обманывать такую заботливую пожилую женщину, – вырвалось у Люси, расстроенной гостеприимством свекрови. – Одно дело Смолкин, а она – совсем другое!
– А в чем обман-то?! В чем обман? – заинтересовался сразу Федор.
Люся прикусила язык, поняв, что чуть не проговорилась и не провалила все мероприятие, затеянное для перевоспитания закоренелого бабника (уже не браконенавистника) Смолкина ради Настены.
– В чем, в чем… – она постаралась взять себя в руки. На душе словно кто-то скребся, так было мерзко и гадко от обмана. Когда они все рассчитывали, то о матери Смолкина особенно не задумывались. Не должно было все зайти так далеко, или должно, но как-то иначе. Было бы лучше, если б свекровь с порога накинулась на Люську с кулаками, припомнив, как та обещала выдрать ей конечности…
– В чем?! – спросила, испугавшись, что сейчас все раскроется, Настена.
– Да, – нервничал Федор, видя, что супруга что-то скрывает, – в чем?
– В чем, в чем, – пробурчала Люська. – Да дело в том, что я беременна!
– Что вы говорите?! – Блюдо с салатом чуть не выпало из рук изумленной Ираиды Владимировны, которая вместе с Ольгой Леонидовной вернулась из кухни.
– А что, – подала неуверенный голос Настена, – радость-то какая…
– В самом деле? – к Люське тут же наклонился Федор. – Селиванова, разве у нас с тобой что-то было?! – И оглядел присутствующих. – Я в том смысле, конечно же, что-то было… – Он набрал в рот воздуха, собираясь сказать еще что-то, но так и не смог, сраженный известием.
– За это надо выпить! – закричала с перепугу Настена, которая практически никогда не употребляла спиртного. – Шампанского! Я сбегаю за ним!
– Сидеть! – оборвала ее Люся и обвела всех делано веселым взглядом. – Я пошутила.
– Ах, пошутила, – облегченно сказала Ираида Владимировна.
– Странные шутки, – поджала губы Ольга Леонидовна, не поверив тому, что Люся шутила.
Причина, по которой Смолкин женился на этой рыжухе, теперь стала ей совершенно понятна. Девица была от него беременна. Странно только, что он сделал вид, будто слышит об этом впервые. Скорее всего, Федор это сделал ради матери, чтобы не огорчать ее прискорбным известием.
