– Слушай, друг, ты у нас такой чуткий, – словно подтвердил его собственные мысли Максим, – коллектив тебе и поручает поздравить Алису. У нее сегодня день рождения, представляешь? Только устроилась на работу – и сразу день рождения. Алиса – очень порядочная девушка, – зашептал почему-то на ухо Назарову Максим. – У меня с ней ни-ни, честное слово, дружище. Хотя она очень аппетитная.
– У меня тоже, – недовольный тем, что Максим поднял эту тему, ответил Назаров. – Ни-ни.
– Да ты что?! – неподдельно удивился тот и выглянул в окно: – Из-за нее? Как я тебя понимаю. Сначала нужно расставить все точки над «i», а потом заняться личной жизнью.
– Я не собираюсь заниматься личной жизнью с Алисой, – недоуменно сказал Назаров. – С чего ты взял, что я хочу ею заниматься вообще?
– Ты что имеешь в виду под словом «ею»: личную жизнь или Алису?
– И то и другое, – ответил другу Назаров и отошел от окна.
– Нет, позволь, – не унимался Максим, – поздравить Алису все-таки придется. Ты же начальник как-никак, стержень коллектива. Это же традиция, ты поздравляешь всех сотрудников, а как же она?!
– Ладно, – буркнул Назаров, – поздравлю. Но больше с Алисой ты ко мне не приставай.
– Если ты говоришь решительное «нет», то тогда я буду приставать к Алисе. Так и знай. Я пытался тебе уступить ее, как лучшему другу. Такая девушка – мечта холостяка, она умеет печь блины! Я видел у нее фотографии: она и Масленица.
– С кем это она, с китайцем? – нахмурил брови Назаров, думающий о своем.
– С русским национальным праздником! Дружище, очнись! Твоя королева ущербных ботинок может оказаться героиней страшной сказки. Чем дальше, тем страшнее.
– Так, – отмахнулся от навязчивых мыслей Назаров, – где Алиса со своим днем рождения? Букет купили?! Несите шампанское, созывайте народ. Я готов говорить приятные слова!
Королева ущербных ботинок не спускала глаз с противоположного здания. Сегодня ей не удалось там ничего существенного заметить, слишком низко располагался магазин, слишком высоко находился офис Назарова. Виктории знать, чем занимается сейчас этот парень, было гораздо важнее того, чем занималась ее лучшая подруга с бывшим мужем накануне.
С последними все было ясно. Виноградов как однобоко мыслящая камбала попался на крючок Марины. Та весь вечер неудержимо сыпала в него стрелами гламура, довершившими ее черное дело. Оставалось выяснить, где он спрятал драгоценности, и обчистить влюбленного идиота. Ограбить награбленное. С Назаровым было ничего неясно. Гаврик испортил все, что смог. Теперь Назаров думает, что Державин – ее очередной ухажер или, что еще хуже, – муж! От этой мысли Виктории в прямом смысле становилось дурно. И ничего нельзя было сделать, не бежать же к нему в офис с предложением рассказать, что Гаврик совсем не то, что Назаров о нем подумал. Марина не простила бы ей очередной глупости. Но оставаться в полном неведении Виктории тоже не хотелось. Пришла бы, что ли, эта самая сороконожка Алиса возвращать сапоги… Тогда бы Вика у нее спросила, как у шефа дела. Та бы ей ответила, пусть даже в грубой форме, но какое-то содержание можно было бы выжать из этой формы. Алиса не приходила, она оставила все пары сапог себе и любовалась ими, по мнению Виктории, до потери пульса. Еще бы: такой щедрый подарок от начальника. Тем более такого прекрасного начальника, как Назаров. Он такой, такой… Виктории захотелось его увидеть. Она встала на цыпочки, но толком ничего не разглядела. Зато увидела много интересного, когда сбегала за приставной лестницей и догадалась воспользоваться ею и окном.
