— Но...— Все это было так неожиданно, да и Канада казалась мне чем-то вроде другой планеты. Я ведь покидал Англию только однажды, когда ездил туристом в Бельгию.— А как насчет правил? Лишний вес на борту и прочее...
Я вдруг понял, что отчаянно ищу предлог для отказа.
— У тебя есть британский паспорт? — Паспорт у меня был, остался еще со времен поездки в Брюгге и Гент.
— Ну и прекрасно. А о правилах не беспокойся: у меня все таможенники друзья и тут и в Гус-Бей.
— Я должен подумать... — Фарроу схватил меня за руку.
— Слушай, парень, ты веришь своему отцу или нет?
Тон Фарроу не на шутку задел меня.
— Он умер из-за этой радиограммы!
— Ну вот видишь. К тому же, если Бриф выходил в эфир двадцать девятого сентября, значит, произошла либо какая-то ужасная ошибка, либо...— Тут канадец помрачнел.— Либо нечто еще хуже. Такое, о чем мне и думать противно. Предупреждаю: убедить власти в том, что Ларош ошибся, будет нелегко. Если это действительно непреднамеренная ошибка, а не... Словом, решай!
У меня не хватило духу отпираться дальше...
— Вот и Гус-Бей! — Фарроу кричал мне в ухо, показывал пальцем, но я сидел затаив дыхание и ничего не видел.— Премилое местечко! Заблудиться тут — пара пустяков: ничего, кроме озер, и одно от другого не отличишь. «Земля, которую бог подарил Каину» — так назвал эту страну Жак Картье, когда открыл ее!
Мы заходили на посадку. Воды залива, казалось, вздымаются навстречу самолету. Бортинженер хлопнул меня по плечу.
— Я найду тебе комнату в гостинице для летного состава,— сказал Фарроу, когда я собрал свои вещи.— Там и перекусишь. Сейчас двадцать две минуты шестого.
Он двинулся к открытой двери, и я услышал с той стороны чей-то голос:
— Капитан Фарроу? Я — Саймон Леддер. Мне велели встретить ваш самолет.
Голос звучал тихо, растерянно и чуть враждебно. Я подскочил к двери и очутился лицом к лицу с Леддером. Он стоял, засунув руки в карманы, вид у него был усталый и недовольный.
— Так это вы хотели повидать меня? — спросил Леддер вялым, бесцветным голосом.— Зачем?
Я немного растерялся.
— Вы помните фамилию Фергюсон? Джеймс Финлей Фергюсон? Этот человек умер, но...
— Вы говорите об экспедиции девятисотого года? — В его глазах, смотревших на меня из-за толстых линз в роговой оправе, вдруг блеснул огонек интереса.
Интуиция должна была подсказать мне, что именно сейчас наводится тот мостик, который заполнит пробел в моих знаниях о прошлом, но я был слишком занят мыслями о Брифе и отцовских записях.
