Распрощавшись с Самсоновым, который в своих генеральских штанах с лампасами и клетчатой «ковбойкой» поверх пояса, смотрелся более чем грустно, Голованов уже выходил из подъезда, как вдруг ожил его мобильник.
Звонил Турецкий, и уже по тем тревожным ноткам, которые звучали в его голосе, можно было догадаться, что случилось что-то неприятное.
– Сева? Ты сейчас где?
– Считай, что еще в доме у Самсонова. А что?
– Значит, на Кутузовском?
– Естественно! А что... что случилось?
– Хренотень, Севка, случилась! Только что мне звонил Шумилов, мужик чуть ли не в истерике. Просил как-то перехватить на полпути Игната, который, судя по всему, рванул на своем мотороллере за порошком.
– Не понял! Он-то как мог допустить подобное?
– Видимо тоже понадеялся, что его сынок в школу сегодня пойдет, как все нормальные дети, и уехал на работу что-то около семи утра, а в одиннадцать ему позвонила Зоя и сказала, что Игнат, вместо того чтобы идти в школу, провалялся все утро в постели, а потом вдруг подхватился с дивана, потребовал у нее денег и, схватив свой шлем, рванул из дома. В окно она видела, как он выкатывал из дворницкой свою лошадку.
– Но у него же еще было, в заначке...
– Было, да видать сплыло, – угрюмо заметил Турецкий, который, судя по его голосу, уже взваливал на себя всю вину за то, что сразу же не закатал своего крестника в наркологическую клинику. – Сева, как друга прошу... перехвати этого мудака! Что-то сердце у меня не на месте. Уже не помню, когда болело, а тут вдруг... когда Шумилов позвонил...
– Прими валидольчику, – посоветовал Голованов. – И еще... Судя по всему, твой крестничек уже засек мою тачку, и как только я нарисуюсь в поле зрения, постарается уйти от меня, так что пришли на помощь кого-нибудь.
– Плетнев сгодится?
– Вполне! Пускай подъезжает к дому Шумилова и ждет меня во дворе. Если что, буду с ним на связи.
– Ну, с Богом! – пробормотал Турецкий, однако Голованов уже не слышал его.
Этим пробкам, казалось, не будет конца. И на тот отрезок по забитому машинами Кутузовскому проспекту, который можно было бы даже пешком пройти менее чем за час, у Голованова ушло минут сорок, и когда он въехал, наконец-то, во двор дома, где отоваривался порошком Игнат, приметный мотороллер уже тосковал у подъезда без своего хозяина, и вокруг него крутились ребятишки, завистливо причмокивая при этом.
– Слушайте, хлопцы, давно уже эта хреновина стоит здесь? – поинтересовался Голованов, выбираясь из своей, виды повидавшей тачки.
