Эту же версию предполагал и Маурин, но как-то очень вяло, и Голованов не мог не потребовать:
– Обоснуй!
– А хрен ли здесь особо обосновывать? – удивился Агеев. – Туточки и без особых обоснований даже ежу все ясно. Во-первых, как ты сам говорил, дверь не была взломана, а это значит, что Самсонова сама впустила убийцу, и во-вторых, на что невозможно не обратить внимания, грабитель все-таки замочил связанную по рукам и ногам старушку, а подобное, как ты сам знаешь, у квартирных воров не в почете.
И уже более спокойно продолжил свою мысль:
– Самсонова хорошо знала человека, которого впустила в дом, очень хорошо, и он уже знал, что замочит ее, когда шел на преступление. Оттого и прихватил с собой что-то тяжелое, чтобы не оставлять своих пальчиков.
Явно уставший Агеев замолчал было, как вдруг рассмеялся тихим смешком.
– Господи, да о чем я тебе тут толкую? Вспомни Достоевского!
Случилось то, на что менее всего мог рассчитывать Турецкий. Позвонил Шумилов и совершенно потухшим голосом произнес:
– Повидаться бы надо, Саша. И... как можно быстрей.
Чувствовалось, что на этот телефонный звонок он решился после мучительных раздумий, и в то же время эта настоятельная просьба, почти крик души: «...и как можно быстрей!»
– Что, взломали лабораторию и украли очередную «Клюкву»? – не очень-то тактично «пошутил» Турецкий, размышляя в то же время, чем вызван этот звонок. После встречи с Игнатом в парке прошло несколько дней, как он не появлялся на фирме Шумилова, и теперь этот звонок...
– Какую к черту «Клюкву»?! – возмутился Шумилов. – Хуже! С Игнатом что-то творится, а что – понять не могу. Впрочем, кажется, могу, но... но это страшно, Саша.
Он замолчал, видимо боясь сказать Турецкому то, о чем думал все это время, и Александр Борисович не торопил его. Впрочем, не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться об истинной причине звонка. И Турецкий, мгновенно сделавший «стойку», не ошибся.
– В общем, Саша, даже не знаю, как тебе сказать, но... но, как мне кажется, Игнат подсел на наркотики.
Сказал и тут же заторопился словами, пытаясь хоть как-то смягчить свой диагноз:
– Возможно, конечно, что я ошибаюсь, но... но уж очень...
– Неадекватно себя ведет? – подсказал Турецкий.
– Да! Пожалуй, так.
– Ты сейчас на работе?
– Да, только что приехал. Из дома. Хотел было с Игнатом поговорить, но что-то упустил я, Саша.
«Сына упустил!» – хотел было сказать Турецкий, однако сдержался и, прекрасно понимая, что сейчас не тот момент, чтобы предъявлять вконец сломавшемуся человеку подобные обвинения, как можно спокойнее произнес:
