– Ну-ну, – протянул он. – Выходит, сами, по личной инициативе. Так вот, дядя Саша. Никаких наркотиков я не принимаю и никогда не принимал. Так что у вас неверная насчет меня информация. Деза, как говорят в милиции. Кому-то, видимо, срочно потребовалось опорочить сына Дмитрия Шумилова.
Он замолчал было, однако тут же добавил, презрительно усмехнувшись:
– Видимо, из-за той же «Клюквы».
– Какой еще клюквы? – поначалу даже не понял Турецкий.
– Да той самой, над которой отец так долго работал и которую у него украли.
Почти шокированный подобной наглостью, Турецкий смотрел на Игната.
Крестник! Сын Димы Шумилова и его единственная надежда и опора. Будущий студент Сорбонны... Вот и гадай теперь, где прячется добродетель.
– Ты... ты что, издеваешься надо мной? – с трудом подбирая слова, выдохнул Турецкий. – Неверная информация?.. Деза и клюква? Если уж на то пошло и ты стал таким ушлым, я устрою обыск в твоей комнате, и ты уже отправишься не в Сорбонну, а на зону, где придется посидеть годик-другой за хранение! Врубаешься, надеюсь? Или отправлю на принудительное лечение. Ты что, засранец, этого хочешь?
На его скулах вздулись желваки, стало трудно дышать, но чем больше он злился, тем спокойнее и вальяжнее становился Игнат. Теперь уже в его глазах плескалось откровенное презрение. Да еще, пожалуй, с трудом скрываемая ненависть.
– Ах да, – наконец-то выдавил он из себя, – я совершенно забыл, что вы такой большой милиционер. И устроить можете любой шмон, любой произвол.
– Щенок! – взорвался Турецкий. – И вот тебе мое условие. Или ты идешь к отцу и все ему рассказываешь, после чего кончаешь с наркотиками, или...
И замолчал, начиная понимать, что откровенные угрозы здесь не помогут.
– Что, прямо сейчас идти? – заинтересованно спросил Игнат, не дождавшись окончания фразы.
– Да, прямо сейчас!
– Но сходу решиться на такой шаг... Вы позволите мне подумать?
– Подумай!
– В таком случае я покину вас на пару минут.
– Можешь даже на пять минут.
– Спасибо, дядя Саша, – иронически расшаркался Игнат и тут же скрылся за тиром.
Почти сразу же подошла Настя с тремя брикетами сливочного пломбира в целлофановом пакете. Она была не в себе и смотрела на «дядю Сашу» полными ужаса глазами.
– Ты что, слышала наш разговор? – злясь на себя за несдержанность, мрачно спросил Турецкий.
– Я... совершенно случайно.
– И что?
– Он что... Игнат... действительно наркоман?
– А ты что, не замечала?
– Ну-у, – замялась Настя, – вроде бы что-то замечала в последнее время, но предположить, что он наркоша...
