Будучи маленькой, Марину не интересовал вопрос отцовства, но по мере взросления она чаще спрашивала у матери о нём. И только когда Марине исполнилось четырнадцать лет, Анна рассказала дочери правду.
Разговор этот вышел тяжёлый для обеих, и только слёзы облегчали душу.
— Доченька, ты единственная, кто знает правду. И я не знаю, правильно ли я сделала, рассказав её тебе. Ты не представляешь себе, как я мучилась все эти годы, держа тайну в себе. Теперь ты решай сама, хранить ли в тайне, сказать ли кому-то, а может открыться ему.
— Мам, да пошлёт он меня подальше. Скажет самозванка.
Анна повернулась на своём крутящемся стуле и из нижнего ящика бельевого комода, вынула пачку бумаг. Она из них выбрала журнал «Огонёк», в котором была его большая фотография.
— А теперь скажи, может он отказаться?
Марина влипла в фотографию и поразилась, как она похожа на отца.
Даже движение, которое он сделал в душевном порыве читая стихи, казалось ей таким близким, вернее, её движением.
— Возьми все бумаги, здесь его стихи, статьи о нём, короче всё, что я могла собрать. Теперь они твои.
— Мама, а ты его по-прежнему любишь?
— Не знаю, может быть. Во всяком случае мне никогда никто кроме него не снился в моих любвеобильных снах.
— Мамочка, — только и смогла сказать Марина, обняла мать за плечи, и они так просидели молча, пока не постучали к ним в дверь.
Марина выучила все стихи своего отца и считала его лучшим поэтом современности. Она думала, что его творчество ей близко и понятно потому что в ней его гены, но и её друзьям и подругам нравились его стихи, и они слушали их в её исполнении и даже говорили между собой, что когда видят поэта по телевизору, то он напоминает им Марину.
Марина мечтала о поступлении в Московский литературный институт, но оставить мать одну она не могла и поступила в Одесский университет на отделение иностранной литературы. Там изучали французский, английский и немецкий языки, причём первых два углублённо, а немецкий поверхностно, но по окончанию университета имели право преподавания в средней школе всех трёх языков, а в Вузах только французского и английского.
В 1980 году в Одессу приехал её отец и его пригласили в университет на авторский вечер. Несмотря на то, что Марина являлась членом комитета комсомола первого курса, она с трудом смогла получить билет поближе к сцене. Это было место в шестом ряду в боковом проходе. Марина утром поехала на пятую станцию Б-Фонтана и там на базарчике купила корзину великолепных бархатных роз. Она написала небольшое стихотворение о море, каникулах, волейболе на пляже и любви и вложила его в корзину. Везде, по дороге в университет на красивую девушку с корзиной роз засматривались не только мужчины, но и женщины. В вестибюле университета однокурсница, с букетиком цветов руке, сказала Марине:
