— Ну чёрт, а не баба, — сказал шеф, стёр со своего лица улыбку и продолжил, — первое время вас там всем обеспечат. А потом будете работать.
— А что я буду делать, если я ничего не умею?
— У немцев тоже есть общество глухонемых, — опять засмеялся шеф.
— Вам бы всё шутить. А мне потом расхлёбывайся.
— Вот что, придурок, мне надоели твои дурацкие вопросы. Пора уже и самому думать. Тебе ведь ничего серьёзного нельзя поручать. Из-за тебя и последняя операция сорвалась.
— Почему это из-за меня?! Я не при чём.
— А кто первый затеял разговор в Кривом Роге с бандой?
— Я что, мог знать, что они банда? Да и ничего особенного я не сказал.
— Нечего, вообще, было заводить разговор с незнакомыми людьми.
Случилось то, что и должно было случиться. Когда одесские кидалы приехали в Кривой Рог разрабатывать очередную жертву, Соколов ни с того не с сего подошёл к компании молодых ребят и спросил, у кого можно купить хорошую машину, а цена его не интересует. Ответа он конкретного не получил, но минут через пятнадцать к ним подошёл парень и сказал, обращаясь к Марине:
— Девушка, вы, пожалуйста никогда больше в наших краях не появляйтесь, а не то…
— Что не то? — перебил парня Ефим.
— Ты, сучёнок, молчи,… а не то мы переломаем Ваши красивые ножки, — улыбаясь говорил незнакомец и, затянувшись сигаретой, выпустил дым прямо в лицо Марине и продолжил, — мы вас уже давно пасём. И пока предлагаем по-хорошему — уябывайте отсюда. Поняла, курва?
Марина ничего не ответила и пошла к машине. В машине сидел Дрын и водитель, а вокруг дурачились человек семь тех самых парней, которых Ефим спрашивал. Один из них театральным жестом открыл дверь перед Мариной, другой задрал ей юбку, когда она садилась. Толпа захохотала. Марина сжала губы, ноздри у неё в гневе раздувались, но что она могла сделать?
Дверь захлопнулась и когда водитель завёл машину и хотел ехать, один из ребят опустил на крышу машины молоток. Водитель, здоровенный детина, хотел остановиться, но Марина взяла его за ногу и спокойно, но твёрдо приказала.
— Не останавливайся.
Второй удар пришёлся по багажнику. Дрын, редко вступающий в разговор, вдруг спросил:
— Чего ты, мамка, не дала нам выйти и рассчитаться с ними?
— Расхрабрился один. Хочешь башку потерять или сесть? Можем вернуться! Но третьего варианта нет.
— А пушка зачем?
— Объяснишь всё это шефу. Пока радуйтесь, что ноги унесли.
Дрын потом жаловался шефу на Марину.
— Шеф, я же этой бабе не пацан какой-то. Я хотел этим малявкам рога посбивать, а она не дала. Ты меня от неё забери. Не гоже мне, Дрыну, у бабы затычкой быть.
