Григорьев и Лида показывали на закон СССР, по которому они платили налоги, но проверяющий говорил, что они подчиняются законам УССР, и согласно им составили акт. Григорьев нанял юриста и послал его срочно в Киев решить вопрос, но тот, побегав по столичным кабинетам, приехал через три дня и сказал, что везде царит беззаконие, круговая порука и сделать ничего невозможно.
— Может, нам, действительно, обратиться к рэкетирам за помощью, — сказала бухгалтер Лида к Григорьеву.
— Чтобы я на бандитов работал? Да я лучше в порт грузчиком пойду.
— Говорят, что и у них дела неважно идут.
Последний, нокаутирующий удар по кооперативу нанесла "Газовая инспекция". Она просто запретила дальнейший выпуск котлов, как несоответствующий совремённым стандартам. И сколько Григорьев не доказывал им, мотивируя их же разрешениями и всевозможными правилами, но они находили другие правила, противоречащие первым.
Единственное, они (за вознаграждение, конечно) разрешили продать готовую продукцию, и через неделю выпуск котлов прекратился. Часть рабочих пришлось сократить, а всё производство нужно было переналаживать на другую продукцию.
Вечером Семён поделился с Верой проблемами, возникшими в кооперативе.
— Сейчас мы остаёмся без зарплаты, а чем дальше жить будем? — спрашивал Семён.
— Я пока ещё с зарплатой.
— Да твоей зарплаты хватит только на садик Рите, да за квартиру уплатить.
— А может, правда, нам уехать?
— Куда? — удивился Семён.
— В Израиль, или Америку, — сказала на неуверенно, — а можно и в Европе остаться.
— Что мы будем в Израиле делать? Языка не знаем, обычаев не знаем и, понимаешь, мы среди евреев будем как белые вороны. Я когда в детстве, бывало, приду в еврейскую семью, там друг друга сразу на идиш спрашивают не гой ли я.
— А что такое гой?
— Кто не еврей — гой. Израиль — воюющая страна. А в Америку нас никто не пустит. Туда вызов от родственников нужен. Больше того, уехать и никогда не увидеть своих родителей?
— Говорят, что можно сделать вызов на Израиль, а остаться в Европе. Я неплохо знаю английский, ты немецкий учил.
— Я по немецки знаю «ахтунг», "хенде хох", "Гитлер капут" и "айн унд цванцих фир унд зибцих", как говорил Райкин, а и ещё "хабен зи — зи" и больше не проси, — засмеялся Семён.
— Тебе всё шуточки. Язык можно выучить.
— Успокойся, Верочка, давай лучше в воскресенье на пляж сходим. Я уже три года в море не купался.
— Только давай в Лузановку. Там море чистое. А то я Риту повела на Лонжерон, так там вонища, как в туалете.
