Первая, это та, что утверждает, что евреи богоизбранный народ.
Чем же Господь его отличил, какой благодатью? Может тем, что на протяжении веков он подвергается гонениям? Или тем, что более шести миллионов богоизбранных погибли от рук фашистов? Семён чувствовал, что богохульствует, но сделать с собой ничего не мог, потому что любил чёткие ответы и слову «верю» предпочитал слово "знаю".
В другом псалме еврей благодарил Б-га, за то, что он не сотворил его гоем. Гои — это все неевреи.
Семён думал, что чем русский, украинец, казах или чукча, если он хороший человек, хуже еврея?
И третий, абсурдный, с точки зрения Семёна, псалом, в котором еврей радуется, что он не родился женщиной. Котик задал этот вопрос "знатоку иудею", и тот ответил, что женщина нехороша тем, что у неё бывают менструации. На вопрос Семёна:
— Что, твоя мать хуже тебя или твоего отца? — у того ответа не было.
После случая в лифте за Семёном пришли и позвали на службу. Когда он пришёл, остальные были в сборе, и садясь, Семён услышал, что Мойша что-то сказал. Все, как по команде посмотрели на Семёна, обернулся и посмотрел внимательно, как в "афишу коза" и староста.
Семён понял, что сказал Эфрони, в нём закипело негодование, но понимая, что синагога не то место, где можно ругаться, решил, что впредь он не спустит обиду. Такой момент наступил, когда Вера позвонила с работы и сказала, чтобы Семён занёс в детский сад Маргарите кофточку, потому что детей поведут в зоопарк, а на улице прохладно. Семён занёс кофту, отдал её дочери и уже когда шёл по коридору к двери, ведущей во двор, встретил Эфрони. Тот перегородил ему дорогу, чуть не упёршись своим животом в семёновы колени и задрав свою голову кверху, спросил Семёна:
— Что Ви здесь делаете?
Семён хотел сказать, что занёс дочери кофту, но подумал, что не будет отчитываться перед всяким говном и ответил:
— Прогуливаюсь.
— К-к-а-а-к прогуливаетесь? — аж поперхнулся Эфрони.
— А вот так! — уже улыбаясь со злорадством, глядя сверху вниз ответил Семён.
— Вам, Вам тут не можно! — в бессильной злобе проговорил Мойша.
— А ти кто такой? — подражая Паниковскому из кинофильма "Золотой телёнок" сказал Семён и хотел щёлкнуть своего оппонента по носу, но передумал и проимитировал пальцами возле носа.
Эфрони задыхался от возмущения, но был бессилен перед этим большим, и как считал Эфрони, гоем. Семён вышел во двор и дождавшись, когда выйдет Эфрони, подошёл к нему. За несколько секунд человек, совсем недавно чувствовавший себя властелином, почувствовал отпор и поник. Семён уловил перемену в Эфрони, но решения своего не изменил и решил поставить точку:
