- Хочу. Не хлеба…
Он остановился в недоумении, вытащил из вещмешка тушёнку и фляжку с водкой.
Наташа засмеялась, как смеются счастливые женщины над смешными своими мужчинами. И потянула Митьку к себе. И вскрикнула неожиданно:
- Ой!
- Что? - испугался Кузнечик, и, резко разогнувшись, ударился головой о низкий потолок.
- Меня кто-то за волосы держит… - испуганно сказала она.
- Тише, тише, сейчас… - он нащупал в темноте ее косу. Провел рукой по ней.
Оказалось, коса просто примерзла к холодной стенке земляночки. Морозы по ночам ударяли все ещё не слабо, хотя радостные дни весны сорок второго уже сгоняли черный снег сорок первого.
А молодожены и не замечали этого. На то они и молодожены…
Он подышал на заледеневшие волосы Наташи. Потом, непослушными, давно опухшими пальцами, осторожно дернул и освободил ее.
- Смешная ты моя…
Вместо ответа она ткнулась ему в грудь.
- Повернись-ка ко мне спинкой, - поцеловал он ее в макушку. Она кивнула молча.
- Чтобы волосы не примерзали к земле, да?
- Да, моя хорошая, да… Какая нежная кожа у тебя?
- Где?
- Везде… Утро ещё далеко…
А где-то вставало солнце. Небо серело, низкие облака обнимали друг друга, живая тишина плыла над лесом. Ангелы пошли на посадку.
- Товарищ лейтенант! Подъем! Извините, но приказ! - кто-то дергал лейтенанта Олешко за ногу…
- Невероятно! То, что вы рассказываете - просто невероятно, господин Тарасов. Женщина и война - это нонсенс! Тем более, что женщина в подразделении - это всегда путь к моральному разложению!
- Это вы про ваши солдатские публичные дома? - ухмыльнулся Тарасов.
- Нет, - отрезал фон Вальдерзее. - Публичные дома - это необходимость. Солдат должен расслабляться. Иначе он превращается в зверя.
- Что, и тут, в котле, у вас есть проститутки? - удивился подполковник.
- Увы, нет возможности их содержать. И поэтому некоторые солдаты и даже офицеры вынуждены вступать в связи с русскими женщинами. Впрочем, мы на это смотрим без особого осуждения. В конце концов, победители имеют право внести свежую кровь в побежденный народ.
- Вы ещё не победители, - ответил Тарасов.
- Это дело времени, - отмахнулся фон Вальдерзее.
- Знаете, герр обер-лейтенант, мы прекрасно знаем, что некоторые женщины вступают в связи с вашими солдатами и офицерами. Более того, мы даже сталкивались с такими женщинами.
- Где?
- В том самом Опуево.
Обер-лейтенант вдруг заколебался. Он пытался соблюсти грань между разговором по душам и допросом. С одной стороны, чем ближе контакт с допрашиваемым, тем больше он расскажет. С другой стороны, Тарасов - как это говорят русские, тертый калач? - прекрасно знает все уловки и хитрые ходы. Сидит и улыбается. И сравнивает со следователями НКВД.
