Фон Вальдерзее пытался понять этого чертовски уставшего, дважды раненого, грязного человека. Поняв его, он бы понял логику и всей этой безумной операции.
- Скажите, Николай Ефимович… Вас я понимаю. То, что вы до последнего следовали присяге и своему воинскому долгу вызывает у меня неподдельное восхищение и уважение к вам…
'Как он не по-русски все-таки строит фразы…' - заметил про себя Тарасов, не поднимая век.
- Вы жутко голодали, почему же ваши совсем молодые ребята не сдавались в плен? Ведь они же понимали, что смерть неизбежна? Почему они, как правило, дрались до последнего?
Тарасов удивился и открыл глаза:
- А вы до сих пор этого не поняли?
- Я понимаю, что они были фанатики, практически все до одного…
- Вовсе нет.
- Как вас прикажете понимать?
- Если Красная армия придёт на Одер и Шпрее, вы это поймете, - осторожно подчеркнул слово 'если' Тарасов.
Фон Вальдерзее поморщился:
- Я это слышал уже десятки раз, допрашивая пленных. Первый раз ещё прошлым летом. Однако почти год с начала русской кампании уже прошёл, а мы под Москвой. И давайте не будем придумывать альтернативное будущее. Оно четко предопределено.
- Кем же? - усмехнулся подполковник.
- Германией, конечно же! К концу этого года вы сами это увидите! Когда вермахт возьмет Петербург, Москву и Сталинград!
Тарасов, хмуро потер небритую щеку, услышал в словах обер-лейтенанта намек на жизнь:
- Увижу, если вы меня сегодня не расстреляете. Не Вы лично, конечно!
- Таких ценных людей мы не расстреливаем, - откинулся на спинку стула обер-лейтенант. - Зачем же расходовать вас так по глупому?
- А как меня израсходовать по-умному? - левая щека у Тарасова вдруг слегка задергалась, что случалось с ним только в минуты большой злости…
***
- Что ты сказал? Повтори! - Тарасов схватил командира разведроты Малеева за грудки и стал яростно трясти.
- Товарищ подполковник, - руки старший лейтенант пытался держать по швам, сдерживая рефлексы разведчика. Пока получалось. - Товарищ подполковник, разведгруппа не вернулась из под Малого Опуева. Должны были вернуться к утру, а нету…
- Почему раньше не доложил! С ума сошёл? Потери прикрываешь? Немцы бригаду уже ищут из-за твоих лопухов! - Тарасова трясло от злости. И опять стала дергаться левая щека. След той ещё, с гражданской войны, контузии.
- Почему это, товарищ подполковник?
- В плен твои орелики попали. Если просто не сдались! Не орелики, а курицы!
- Десантники в плен не сдаются! - набычился здоровенный Малеев. А руки его сжались в пудовые кулаки. - Вы же сами знаете, товарищ командир, что у немцев приказ - русских десантников в плен не брать!
