Мимо вдруг побежали десантники.
- Клепиков? Почему ямы не роешь? - вдруг рявкнул густым басом пробегающий мимо старший лейтенант Малеев. Сержант не успел ответить. Командир разведроты исчез в лесу.
- Фу… Фубля… - заматерился Мельник. - Это что было?
Потом встал, навалился на берёзу и сполз в снег.
Кутергин кинул ему банку и уселся на труп немца:
- Тёплый ещё… - нервно засмеялся он, сдвинув шапку-ушанку на лоб. - Открывай консерву, не томи!
Немец тихо обливал дымящейся кровью из рубленных ран истоптанный - весь в гильзах - снег.
Мельник достал финку и, в три движения, вскрыл банку. Там внутри было нечто густое желто-белого цвета. Не задумываясь, он хлебнул тягучей жидкости.
- Сладко, - хриплым голосом сказал он. - На!
И протянул банку командиру.
Тот равнодушно сделал глоток. Действительно, сладко.
В три приема они прикончили банку.
- Пить хочется… - скрывая дрожь, сказал Кочуров.
- Сгущенка она такая, - ответил ему Кутергин. И заел сладкую липкость розовым снегом.
Кочуров прикрыл глаза и ответил:
- Чё?
- Сгущенка, говорю. Молоко сгущеное. Сладкое. Я в Москве пробовал, -
Кутергина вдруг пробило на разговоры. - Мы на ВДНХ были два года назад, в сороковом, вот тогда и попробовал.
- О! А Култышев где? - встрепенулся кто-то
- Тут… - ответил ленивый голос. Рядовой Гоша Култышев лежал, раскинув руки крестом, и молча смотрел в мартовское небо.
- Ранен, что ли?
- А нах? - ответил Култышев.
- А пох…
Вдруг зашевелились кусты и оттуда вышел почему-то немец.
Парни не успели ничего сказать, как тот послушно выбросил карабин в снег и поднял руки:
- Ich bin Kommunisten!
Немая сцена длилась не меньше часа. Секунд десять точно.
После этого фрица сбили могучим ударом в спину. Старший лейтенант Малеев потер обмороженный кулак. Оглядел сцену боя и сказал только одно слово:
- Молодцы!
Потом потащил одной лапищей фрица в сторону шалашей. Немец волочился за ним ровно половая тряпка.
Сделав несколько шагов, комроты разведчиков оглянулся:
- Дохликов прикопайте, гляжу и лопатки есть…
И утащил фрица за собой.
Старались парни не особо. Разгребли снег и уложили изрубленные немецкие тела в ямку. Потом стали заваливать. Молча. Потому как руки ходуном ходили, и смотреть друг на друга было почему-то стыдно.
Чтобы скрыть смущение, сержант Клепиков стал разбираться с пулемётом. И только он его взял в руки, как появился Малеев.
- За мной, бойцы.
Все пятеро послушно побрели за командиром.
- Здесь стоять, - остановил он их перед шалашом комбрига. Через минуту оттуда вывели пленного немца.
