Через полчаса все отделение стояло перед начальником особого отдела роты - капитаном Гриншпуном. Тот слегка улыбался помороженными щеками.
- Ну что, бойцы… Молодцы! Трофеи знатные… Особенно пистолетик. Награду заслужили…
- Да что вы, товарищ капитан… - засмеялись десантники. - Мы ж не ради награды…
- Выбирайте сами свою награду. Либо вас прямо сейчас лично расстреляю, либо после после разговора с комбригом.
Бойцы окаменели.
- Вы же, сволочи, генерала отпустили. Может, самого Брокдорфа! Командующего всем корпусом! Уроды!! Пожалели, значит, фрица? А он бы вас пожалел? Капитана задергалось нервным тиком красивое лицо. Сзади заскрипел снег. Бойцы не смели оглянуться, опустив головы.
- Расстрелять к чертовой матери этих шляп! - раздался голос Тарасова. Подполковник обошёл строй штрафников, зло сжимая витые серебряные погоны немецкого генерала. Остановился перед Клепиковым. И без размаха коротко ударил - кулаком с погонами - сержанта поддых. Тот согнулся пополам, беззвучно хватая, как снулая рыба, распахнутым ртом стылый воздух:
- Товарищ подполковник… - вмешался Мачихин.
- Товарищ комиссар! - взвился Тарасов. Потом помолчал и снова повернулся к бойцам.
- Сдать оружие, продовольствие, ремни. Ждать здесь. Сейчас пришлю автоматчиков…
Фон Вальдерзее покачал головой:
- И что… Их…
- Да, герр лейтенант. Их расстреляли. Перед строем. А вы как думали?
- Но… Но это же преступление…
- Особисты и комиссары настояли на расстреле. Вы же знаете, что такое НКВД?
Лейтенант откинулся на стуле:
- К счастью нет. Только слышал со слов пленных.
- Мне ничего не оставалось делать, как только выполнить приказ комиссара, - Тарасов потер покрасневшие от усталости и боли в голове глаза.
- Кстати, герр лейтенант, мы так и не узнали, что это был за генерал…
Лейтенант довольно усмехнулся:
- Не было никакого генерала. Никто из нашего командования не попадал в плен к вам. Ваши солдаты ввели вас в заблуждение!
Тарасов засмеялся:
- Значит, генеральские погоны они нашли на дороге? Не смешите меня, Юрген!
- Николай Ефимович! - как все немцы, фон Вальдерзее с трудом произносил русский звук 'Ч'. У него получалось - 'Ефимовитч'. - Ваши бойцы остановили тогда на дороге одиночную машину, в которой не было никого, кроме водителя, везшего вещи генерал-полковника фон Трауберга - главного интенданта корпуса. Не более.
- И на следующий день вы предприняли атаку прямо на штаб бригады, просочившись сквозь стык боевых охранений батальонов? - спросил подполковник.
