Он не вдавался в подробности неизбежной свалки тел и переплетения конечностей, когда трем или четырем детям приходится спать в одной постели; он не задерживал нашего внимания на деталях единственно сулящего радость естественного занятия — бешеной, с тяжким дыханием, скачки на холмы плотских утех, — он менторским тоном продолжал: «Поэтому в сельскохозяйственном секторе волей-неволей образовывалось отнюдь не пренебрежимое меньшинство, представители которого считали практику инцеста вполне приемлемым жизненным выбором. В конце концов, кого потянет к несимпатичному, пусть и честно поработавшему труженику полей? Родную сестру, разумеется, или родную дочь!
И сплошь и рядом — только ее. Отец нравится дочери хотя бы тем, что он ее породил».
Поверим Гиммлеру на слово. Он вынашивал эту теорию двадцать лет. Будучи большим поклонником Шопенгауэра, он уже в 1938 году придавал изрядное значение такому принципиально новому тогда учению, как генетика. Гены, утверждал он, являются биологической материализацией разработанной Шопенгауэром концепции воли. Ее, этой таинственной воли, основным элементом.
«Нам известно, — утверждал он, — что инстинкты могут передаваться из поколения в поколение. Но почему? Я бы сказал, что природа самой воли заставляет ее хранить верность собственным истокам. Я даже называю это внутренним взором, да, господа, это сила, положенная в основу самого нашего существования. Именно внутренний взор и отличает человека от животных. С тех самых пор как оно впервые появилось на земле, человечество стремится покорить незримые вершины грядущего.
Разумеется, для достижения столь величественной цели у нас имеются серьезные предпосылки. Самые стойкие и судьбоносно важные гены обладают способностью выдерживать испытания, потрясения и унижения, с тем чтобы перейти от отца к сыну, из поколения в поколение. Великий вождь, доложу я вам, бывает, как правило, обязан своим рождением не только отцу и матери. Истинный вождь является на свет, разорвав узы, сковывавшие его ни на что не решившихся предков на протяжении целого десятка поколений. Никому из них не удалось реализовать собственный внутренний взор, но они передали его по цепочке в генах.
Нет надобности уточнять, что я дошел до этой точки в моей концепции, размышляя о жизни Адольфа Гитлера. Его героическое восхождение на самый верх отзывается в наших сердцах счастливой дрожью. А поскольку, как всем известно, он происходит из простой и скромной крестьянской семьи, его жизнь представляет собой образец сверхчеловеческого торжества над тривиальностью. Благоговение, господа, — и ничего, кроме абсолютного благоговения».
