Посередине всего этого над развороченным двигателем разобранной машины склонилась фигура. Лицо человека было прикрыто сварочной маской, что делало его похожим на чудовище, а в руках его гудело синее пламя сварочного аппарата. Шум сварки перекрывала безостановочная грохочущая музыка из крохотного транзистора, стоявшего на полке над ним.
Видел ли человек, как мы вошли, об этом оставалось только догадываться, потому что маску свою он сдвинул с лица, лишь когда Элиот выключил транзистор. Я увидела худого и смуглого молодого человека, запачканного машинным маслом, небритого, длинноволосого, с острым взглядом поблескивающих глаз.
— Привет, Морис, — сказал Элиот.
— Привет.
— Это Ребекка Бейлис. Она гостит в Боскарве.
Доставая сигарету, Морис поглядел в мою сторону и кивнул. Я сказала «привет», желая проявить дружелюбие, но ответа не получила. Он закурил, после чего сунул свою затейливую зажигалку обратно в карман перепачканного маслом комбинезона.
— Я ждал тебя утром, — сказал он Элиоту.
— Я же говорил, что еду в Фальмут.
— Удачно?
— «Бентли» тысяча девятьсот тридцать третьего года.
— В каком состоянии?
— С виду ничего. Проржавел немного.
— Нужна старая краска. Тут на днях одному парню понадобилась такая машина.
— Я знаю, потому и купил. Подумал, что мы наладим перевозку завтра или послезавтра и заберем машину.
Помолчали. Морис потянулся к транзистору и опять включил его громче прежнего. Поглядев на останки машины, над которыми он трудился, я спросила у Элиота, что это было первоначально.
— «Ягуар-Х 16» тысяча девятьсот семьдесят первого года на сорок два литра, если вам так интересно. И будет точно таким же «ягуаром», когда Морис закончит работу. Эта машина тоже побывала в аварии.
Подойдя, Морис встал между нами.
— А что именно вы с ней делаете? — спросила я.
— Поправляю шасси, пригоняю руль.
— А тормозные башмаки? — спросил Элиот.
— Можно было бы новые поставить, но я наладил старые, чтобы гарантию использовать… и мистер Кембек звонил из Бирмингема…
Они принялись говорить о делах, и я удалилась, несколько оглушенная ревом транзистора и несшейся оттуда мелодией рока, и, пройдя опять через демонстрационный зал, вышла во двор, где за рулем машины Элиота с достоинством и терпением восседал Руфус. Вдвоем с ним мы посидели в машине, пока Элиот не присоединился к нам.
— Простите за задержку, Ребекка, но пришлось заняться еще одной работой. Морис прекрасный механик, но сердится, когда его отвлекают телефонными звонками.
