— А чем в это время занималась бабушка?
— Ну, чаще всего играла в бридж или маджонг. У нее были друзья, очень изысканное общество. Она была довольно милая женщина, только вот детям не слишком-то уделяла внимание. Удели она Лайзе в детстве побольше внимания, они бы ближе сошлись потом, и, может быть, тогда мама ваша и не сбежала бы из дому, причинив всем нам столько горя.
— А что потом сталось с Софией?
— Ну, она вернулась в Лондон, вышла замуж и, насколько я знаю, родила ребенка. А в тысяча девятьсот сорок втором году ее убило бомбой во время налета. Ребенок ее был в деревне, муж — за границей, а София оставалась в Лондоне, потому что работала там в госпитале. Мы долго ничего не знали, узнали с большим опозданием. Для нас с миссис Петтифер тогда словно свет померк.
— А дедушка?
— Он тоже, конечно, очень огорчился. Но он не видел ее много лет. Для него она была всего лишь натурщица — девушка, которая когда-то ему позировала.
— А есть другие ее портреты?
— Где их только нет, по всей стране в галереях. Одна картина с ее изображением есть в местной галерее в Порткеррисе. Если хотите, можете пойти взглянуть. И у миссис Роджер в комнате тоже найдется кое-что.
— А можно взглянуть на эти картины сейчас?
В моем голосе прозвучало такое нетерпение, что Петтифер посмотрел на меня удивленно, словно я проявила некоторую бестактность.
— Я хочу сказать, миссис Роджер не стала бы возражать, не так ли?
— О, конечно, не стала бы. Не вижу причины, почему бы она могла… пойдемте.
Он с трудом поднялся на ноги, и я прошла за ним наверх — по лестнице и дальше по коридору второго этажа в комнату над гостиной, большую, обставленную старинной викторианской мебелью, с тускло-розовым с бежевым ковром на полу. Там в простенке между окнами висели в ряд два небольших, писанных маслом полотна. На одном было изображено каштановое дерево, а под ним в тени лежала девушка; на другой картине эта же девушка развешивала белье на ветру. По существу, это были эскизы, и я почувствовала разочарование.
— Я и теперь не понимаю, как выглядела эта София!
Петтифер хотел было ответить, но в недрах дома прозвенел колокольчик. Петтифер накренил голову — так слушает собака.
— Это командир. Услышал нас через стенку. Простите, я отлучусь.
Вслед за ним я вышла из комнаты Молли и прикрыла за собой дверь. Он прошел дальше по коридору, распахнул дверь, и я услышала голос Гренвила:
— Что вы там бормочете все время?
— Я показывал Ребекке те две картины, что висят в комнате миссис Роджер.
