Заинтересовавшись, я принялся его разглядывать: высокий настолько, что большая клетка была ему мала, с огромными узловатыми руками и ногами, на которых бугрились мышцы таких размеров, что у меня по спине прошёл холодок при одной только мысли о том, что с ним придется сражаться. Моё любопытство начало его злить, он, оскалившись и продемонстрировав мне большие нижние клыки, что-то прорычал. Я остолбенело замер, я понял, что он мне сказал.
— Что вылупилась, лягушка? — вот как он ко мне обратился. Я так же неподвижно сидел, вылупившись на него, впервые знание стольких языков удивили меня самого.
— Думаешь, твоя палка меня остановит? — снова гортанно проревел орк.
От такой наглости во мне снова проснулся дух противоречия, и я, недолго думая, брякнул, так напрягая для трудного горлового выговора слов свои голосовые связки, что заболела гортань.
— Заткнулся бы, сын червяка и собаки!
Настала очередь замереть орку. Он несколько раз пораженно моргнул и даже убрал клыки.
— Ты знаешь язык Первородителей?
— Нет, не знаю, — рыкнул я в ответ.
Орк замолчал, видимо, переваривая информацию.
— Слышь, старик, он может говорить на Первородном, — прорычал орк, игнорируя меня.
Настала моя очередь удивляться, когда маленький старик из соседней клетки спокойно произнёс на том же языке.
— Ты, Ур'такал, не знаешь даже половины того, на что он способен.
Я опять застыл с открытым ртом в позе истукана на своём месте. Общающиеся между собой на неизвестном языке старик и орк явно были давно знакомы.
— Так, стоп, — я остановил орка движением руки. — Если я правильно понял, мы сейчас гладиаторы, которые сражаются между собой. Как вы можете нормально разговаривать, если завтра будете убивать друг друга?
— Наивный лягушонок, — забулькал орк. Видимо это бульканье обозначало у него смех.
— Юноша, — усмехнулся старик, и показал на стоящие рядом с нами десяток клеток, — вот они — мясо, а мы с Ур'такалом знакомы уже шесть лет и договорились в совместных битвах проигрывать друг другу по очереди, не нанося существенных ран. Наши «хозяева» делают ставки на то, кто из нас победит, только не догадываются о нашей договорённости.
— А вы не боитесь, что я вас сдам? — усмехнулся я, ошеломлённо выслушивая старика. Новости были, мягко говоря, охренительные.
Тут уже забулькали они оба.
— Лягушонок, ты забываешь, что тебе никто не поверит, а драться с нами на арене тебе всё равно придется, если, конечно, доживёшь до этого, — между бульканьем прорыкал орк.
