Путь до стойбища занял неделю. За это время я узнал почти всё и о тех, кто меня вёз, и об их племенах, и о том, что они вообще делали в наших местах. Оказывается, они действительно узнали о нашем посёлке и собирались провести разведку, случайное столкновение ночью смешало их планы, да ещё я убил пятерых их товарищей, к тому же брат Шарека и возглавлял их отряд. Решив, что лучше всего вернуться за подкреплением, они повернули назад.
Самым неприятным было то, что я почти в точности узнал, что за игры такие, в которых я должен буду принимать «участие». Их придумали несколько столетий назад, чтобы помирить несколько кочевых племён, которые постоянно враждовали между собой. Несколько вождей собрались и решили выяснять, какое из племён является сильнейшим в данный момент, не в кровопролитных воинах, а в состязаниях. Так и повелось с тех пор, что раз в три года эти соревнования проводились на территории сильнейшего племени, которое победило по количеству призов в прошлом состязании.
Самое удивительным для меня открытием было то, что все до единого кочевники считали эту землю своей, никаких гномов они не признавали, и никаких договоров они не знали. Они жили сами по себе, на свободной земле. При здравом размышлении я признался самому себе, что король гномов, да и сами гномы немного лукавили, говоря, что удерживают кочевников в узде. Как пешие гномы могут запретить кочевникам перемещаться по земле, на которой никто не живёт?
«С этим вопросом нужно тоже разобраться, — подумал я, — если конечно выберусь отсюда живым».
О том, что они увидели своё селение, я узнал сразу же: кочевники принялись вставать на стременах и оживлённо переговариваться, обсуждая, как обнимут своих жён или рабынь, а также что изменилось за время их отсутствия.
Отряд при въеде в границы кочевого посёлка радостно приветствовали, все по своим жилищам, а меня, как добычу Шарека, Гайсак повёз к его юрте. Сбросив меня на землю, он гортанно выкрикнул.
— Эй!! Ты где, пёс шелудивый?!
Из большого шатра выскочил маленький чумазый мальчишка, с толстым кожаным ошейником на шее, он подбежал к нам и бухнулся на колени.
— Да хозяин, слушаю вас, хозяин, — быстро забормотал он.
— Развяжи его, помой и накорми, чтобы приходу хозяина был чистый, — распорядился Гайсак, уходя к большой юрте, справа от той, откуда выбежал мальчишка. Я удивился, почему меня оставляют без присмотра, но виду не подал, нужно было разобраться с этим. Мальчишка осторожно подошёл ко мне, и боясь дотронуться, спросил на плохом языке кочевников.
