Новый мастер производил впечатление двух таких шкафов! Едва не засмеявшись над этим сравнением, я наткнулся на грозный взгляд мастера, которому Дарин что-то шептал на ухо. Кузнец сначала отрицательно качал головой, затем удивлённо посмотрел на Дарина и только потом недоумённо уставился на меня. Потом гном, не переставая мотать головой, вновь перевел взгляд на Дарина и стал ему что-то говорить. Завязалась ожесточённая перепалка.
— Темнит наш гном, ой темнит, — буркнул нубиец, постукивая себе по ноге пяткой копья.
— Интересно, о чём они там говорят? — вздохнул я. — До меня доносятся их голоса, но эти гады на Тайном наречии разговаривают.
— Умные слишком, — подтвердил Рон, — но будь я трижды проклят, если они не обсуждают какую-то тайну, связанную с тобой. Вон, видишь, у второго гнома от возмущения даже борода торчком стоит.
— И почему мы вечно не в курсе, что происходит? — вторично вздохнул я.
Гномы, закончив перепалку, направились к нам.
— Вот, Макс, знакомься, мастер Тарак, лучший оружейник из всех, кого можно найти. Как он оказался среди этого сброда — понятия не имею.
Я протянул свою руку мастеру и представился.
— Тан Максимильян.
— Тарак, сын Нага, Клан Сломанной секиры, — недовольно выглядевший гном так сжал мне руку, что я мысленно попрощался со своими костями. Едва не взвыв от боли, я носком сапога подбил копьё Рона, оно упало и ударило гнома по колену. Раздался характерный стук, гном повалился на землю.
— Ой, мастер, простите, я сегодня такой неловкий, — я сделал невинное лицо и бросился поднимать гнома. — Простите меня, так неудобно, такая неуклюжесть, просто кошмар!
Оглянувшись, я увидел, что лицо Рона перекосило от смеха, а Дариново — от гнева. Повернувшись снова к мастеру, я опять изобразил попытку помочь ему подняться, но, взглянув ему в лицо, замер — гном, сидя на земле, просто трясся от смеха, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос.
— Что такое, мастер? — выражение моего лица могло служить какому-нибудь иконописцу для создания образа раскаявшегося грешника.
Тарак поднялся, посмотрел меня, похлопал по плечу своей ручищей, больше похожей на ковш экскаватора, и обратился к Дарину.
— Хорошо, ты уговорил меня, сын Дарта, — сказал гном, — и не из-за того, что тебе якобы показалось, просто больно парнишка хорош: руки кузнеца, кровь кузнеца и характер отличного кузнеца! Думаю, из него выйдет толк, тем более, что ты говоришь, он не новичок в нашем ремесле.
