Дина вспомнила, что ее Гриша был членом цехкома, два раза ему давали бесплатные путевки в дом отдыха, один раз он переписал на имя жены, и председатель завкома не имел ничего против, наоборот, он говорил, наши жены заслужили еще больше, чем мы.
— Ну, — сказала Аня Котляр, — не всем так повезло на жену, как вашему Грише.
Дина вся вздрогнула, вроде неожиданно хлопнули по спине, и вмиг ответила: кто-кто, а Иосиф Котляр мог позавидовать ее Грише.
Допустим, сказала Аня, но зачем пришивать покойным белые крылья, надо заботиться о людях, пока они живые.
Оля Чеперуха возмутилась: при чем здесь белые крылья! У Дины с Гришей бывали свои трудности, но все хорошо помнят: они любили друг друга, и он всегда был ей защитник. А кому не подходит, пусть держит свои мысли при себе — другим неинтересно.
— Давайте уточним, — сказал Иона Овсеич, — Григорий Варгафтик не только своей жене был защитником, он отдал жизнь за Родину. Другое дело, он не один, рядом с ним миллионы, и сегодня мы должны не оплакивать, а засучить рукава и на практике решать задачу, которую поставил перед партией и народом товарищ Сталин: создать в предстоящие три пятилетки, то есть, примерно, к тысяча девятьсот шестидесятому году, материально-техническую базу коммунизма. Для этого у нас есть все необходимые условия, и самая надежная гарантия, товарищи, — это мы с вами.
Поворот к общенародным задачам, который сделал Иона Овсеич, успокоил всех присутствующих, в том числе Дину Варгафтик, ибо от воспоминаний становилось только горше и больнее.
Восемнадцатого марта Верховный Совет Союза ССР своим постановлением придал силу закона новому пятилетнему плану, но если взглянуть на практику, народ уже фактически работал по этому плану, и многие показатели успешно перевыполнялись. Горняки Донбасса завершали откачку шестисот пятидесяти миллионов кубических метров воды из затопленных шахт. По объему работы это то же, что осушить озеро площадью семьдесят квадратных километров и глубиной десять метров. Там же, в Донбассе, было восстановлено около двух с половиной тысяч километров заваленных горных выработок. Это приблизительно равнозначно тому, чтобы прорыть и закрепить на глубине двести-семьсот метров тоннель от Москвы до Парижа.
Иона Чеперуха, когда товарищ Дегтярь привел последний пример, засмеялся и сказал, конечно, шахты нам нужны, как воздух, но тоннель Москва—Париж тоже мог бы нам пригодиться. Интересно спросить у Мориса Тореза.
