— А дедушку, — всполошился старый Чеперуха. — Дегтярь, ты забыл про дедушку.
Зиновий Чеперуха, который сидел на кровати и держал в руках свой протез, тоже заявил претензии товарищу Дегтярю, но уже не насчет шефства, а по поводу квартиры: в одной комнате, десять метров, живут две семьи, не говоря уже о предстоящем прибавлении.
— Дорогой Зюнчик, — улыбнулся Иона Овсеич, — ты не успел сойти с поезда и уже требуешь отдельную жилплощадь. А в городе Одессе разрушено две тысячи двести домов. Если бы не война…
Зюнчик перебил Иону Овсеича и сказал: если бы не война, у него было бы две ноги, как у всех людей.
— Хорошо, — ответил Дегтярь, — конкретно, что ты предлагаешь: кого-то выкинуть из квартиры и предоставить Зиновию Чеперухе?
— Зюня, — вмешался Иона Чеперуха, — дай сказать слово батьке: живи со своей жинкой у меня, сколько будет надо, а когда появится возможность, тебе дадут в первую очередь.
— Молодец, Иона, — похвалил товарищ Дегтярь. — Старая гвардия!
— И старая, и молодая в одно время, — ответил Иона и показал пальцем на свой гвардейский знак.
— Можешь спрятать его в карман, — остановила Оля, — и не сбивай людей с панталыку. Мы хотим услышать от товарища Дегтяря, есть шансы, что в этом году мой сын, который оставил свою ногу и полжизни на фронте, получит квартиру, чтобы можно было жить по-человечески, или нет шансов.
Шансы есть, ответил Дегтярь, и очень много, мы уделяем первостепенное внимание жилищному строительству, но дать точный ответ, как в аптеке, через полгода, или через год, или через два — сегодня никто не может.
Зиновий Чеперуха засмеялся:
— А как насчет жизни на Марсе, товарищ Дегтярь, есть там жизнь или нету?
Иона Овсеич ответил, что шутки бывают разные — удачные и неудачные, — не всегда получается удачно. На это Зюнчик возразил, что уши тоже бывают разные: одни слышат так, а другие — иначе.
— Перестаньте гиркаться, — сказала Оля, — я хочу получить от товарища Дегтяря ясный ответ: на когда мой сын может рассчитывать, что ему дадут отдельную жилплощадь?
Дегтярь развел руками, Зиновий грубо сказал, пусть спрячет свои руки в карман и не размахивает: нечего строить из себя высокое начальство и расписываться за всю советскую власть.
За всю советскую власть — нет, спокойно ответил товарищ Дегтярь, но за свой участок советской власти — да, и здесь никто ему не помешает, никто не остановит, даже сама смерть.
Катя Чеперуха удивилась, чего так долго разговаривать с человеком, если от него не зависит, обняла мужа и сказала: на кой сидеть в этой Одессе, где без хабара шагу не ступишь, лучше уехать в Улан-Удэ — свой дом, свое хозяйство, все свое.
