Клава Ивановна быстро подвинула графин с водой и черный, из нижней половины бутылки, стакан, но в этом не было надобности: Аня села на свое место, отодвинула стакан и положила руки на стол, ладонями вниз, женщины тихонько плакали и пальцами вытирали слезы.
— Товарищи, — сказал тяжелым голосом Иона Овсеич, — мы пришли сегодня на встречу с фронтовиком, а увидели перед собой страшное материнское горе, которое на всю жизнь оставляет незаживающие рубцы. Это не случайно: на миллионах примеров мы знаем, как в одном лице соединялись мать и солдат, мать и воин. От имени актива дома я вношу предложение избрать женсовет и первым его председателем демобилизованного лейтенанта Советской Армии Анну Котляр.
Предложение Ионы Овсеича встретили единодушными аплодисментами, Клава Ивановна поздравила председателя женсовета, поцеловала ее и прижалась щекой. Потом подходили другие женщины, тоже поздравляли и прижимались щекой, Аня все время хорошо держалась и только в конце, когда никто уже не ожидал, вдруг закрыла лицо руками.
Дина Варгафтик опять вспомнила своего Гришу, от которого уже не осталось костей, и сказала: время течет, понемножку забудется, а жизнь будет идти своим чередом. Главное, чтобы человек не чувствовал себя круглым сиротой.
На другой день Иосиф Котляр специально зашел к товарищу Дегтярю и лично пожал руку: Аня до середины ночи не давала ему спать и составляла планы, как будет работать женсовет.
На следующий день Аня устроилась медсестрой в первой горклинбольнице, а несколько дней спустя во двор вернулся на постоянное жительство Адя Лапидис: Котляры выделили ему одну из двух своих комнат и взяли на полное обеспечение, Иона Овсеич, со своей стороны, обещал ходатайствовать перед Сталинским райисполкомом, чтобы фактический акт усыновления был оформлен юридически, по закону.
Полина Исаевна, у которой опять открылся старый процесс в легких, вытирала подушкой слезы и говорила, какие чудесные люди живут вокруг нас, а мы сплошь и рядом даже не замечаем. Иосиф Котляр занес десяток яиц: знакомые из района, недалеко от Варваровки, на другом конце моста от Николаева, привезли ему полсотни, так пусть он думает, что привезли на десяток меньше.
— Иосиф, бог с вами, — возмутилась Полина Исаевна, — мы не нищие.
— Кушайте и поправляйтесь назло врагам, — сказал Иосиф.
— Враги, — горько улыбнулась Полина Исаевна, — у меня нет врагов. Мой самый большой враг — палочка Коха. Но если вокруг имеешь столько друзей, что может сделать несчастная палочка Коха.
