— прочел Владимир Николаевич на листе, вынутом из «пишущей машинки».
— Ну что ж, название симпатичное… — произнес он и закрыл глаза. Ему показалось, что стоит только посидеть несколько минут вот так, с закрытыми глазами, и все пропадет: и Бучков из психбольницы с созвездия Водолея, и «переводчик» с языка бимбо, замаскированный под пишущую машинку, и «Галактическая медуза» Верола Каторо…
— Владимир Николаевич, — услышал он спокойный голос посетителя, я вас не понимаю. Вы что, мне не верите? Вы же редактор, образованный человек… Скажите, вы видели когда-либо такой переводчик? Или, может быть, слыхали от кого-нибудь?.. А о планете Бимбо?..
— Ну, о Бимбо я, положим, не слышал, — открыл глаза Владимир Николаевич. — Но пришельцы у меня бывали. И письма они писали. Вот там, в шкафу… Гляньте, если интересно.
— Неинтересно! — отрезал Бучков. — Мы с вами зря теряем время. Я вам дело предлагаю, доказательства предъявляю, а у вас стандартная реакция: «психбольница, шизофрения…» Ну ладно, считайте, как вам угодно, но давайте закончим дело…
— Я же сказал, что прочту ваши рукописи, — изумился Владимир Николаевич. — Чего же вы еще хотите?
— Дело в том, что это не мои рукописи, — ответил пришелец. — Это «самотек» из моей редакции. Честно говоря, Владимир Николаевич, — у меня цейтнот! Нет ни времени, ни материала для номера. Только поэтому я иду на такое неслыханное нарушение законов космической этики: контакт с вами. У нас на Бимбо кризис фантастики — все вторично и ни одной свежей мысли. У вас, должно быть, по другому… Такой уважаемый журнал, как ваш… Я, правда, давно не читаю фантастики в журналах, знаете, насмотришься на эти рукописи… Я предлагаю вам честную сделку: вы даете мне десяток рассказов из вашего самотека, а я оставлю здесь столько же своих. Мне, как и вам, хочется чего-нибудь новенького, свеженького, какую-нибудь «изюминку»… А что может быть лучше рассказов из другой Галактики?
«Черт возьми, — лихорадочно думал Владимир Николаевич, — если это правда, то у меня есть шанс обеспечить себя рассказами на год вперед. А если нет? Но почему нет? Рассказы-то — вот они… И что я теряю?»
Он протер очки, привычным жестом водрузил их на место и стал пристальней смотреть на Бучкова. Тот курил, неторопливо стряхивая пепел на редакционный ковер. Именно эта уверенность посетителя и заставила Владимира Николаевича отбросить последние сомнения.
— Так вы, говорите, тоже редактор? И тоже, конечно, «горите»? переспросил он Бучкова. Тот коротко кивнул.
