Пока Юпитер трясся в автобусе по дороге в Роки Бич, Боб был уже далеко от дома. Его маршрут лежал в Академию Грэхама, в которой в свое время учились многие знаменитые художники. Внушительных размеров здание Академии оказалось недалеко от автобусной остановки. В громадном вестибюле было множество дверей, и Боб растерялся. Запах масляной краски напомнил ему о музее Мосби.
— Ну, малыш, что мы ищем? — обратился к нему высокий парень в джинсах, вышедший из ближней двери.
— Я… я ищу своего двоюродного брата, — запинаясь, проговорил Боб. Тут он представил, как четко и по-деловому разговаривает в таких случаях Юпитер, и расправил плечи. — Я не знаю его адреса, но он учился в этой Академии. Вот я и подумал, что смогу здесь узнать его адрес, — эта фраза ему удалась уже гораздо лучше.
— Все тут кого-то ищут. Секретариат на втором этаже. Вон по той лестнице поднимешься, а там спросишь.
Секретариат представлял из себя ряд застекленных окошечек, за которыми, впрочем, никого не было. Только за одним какой-то бородач копался в картотеке.
— Что ты хочешь? — спросил он, подняв голову от картотеки.
— Здесь раньше учился мой двоюродный брат, — уже довольно бойко отвечал Боб. — Герхард Мальц. Я приехал в гости к знакомым в Лос-Анджелес. Мама попросила по звонить ему, но в телефонной книге я его не нашел.
— Мальц? — переспросил бородач. — Знаю, он у меня учился. Теперь работает хранителем музея Мосби.
Боб сделал удивленное лицо:
— Музей Мосби? Где это?
— Это далеко отсюда, в горах за Роки Бич, — бородач окончательно отложил свою картотеку. — Нет смысла туда ехать, не позвонив. В телефонном справочнике этот музей есть. Позвони сначала Герхарду. Я слышал, он считает себя чуть ли не владельцем музея — так им гордится. Может быть, он приедет за тобой и покажет свои сокровища. Если, конечно, тебя интересуют старые мастера.
— Вы имеете в виду картины?
— Ну, да. Рембрандт, Ван Дейк. Вермеер — там этого полно.
— О-о, — протянул Боб. — Это интересно. А хранитель музея — важная должность? Ну, я имею в виду, мама будет рада, если узнает, что Герхард стал большой шишкой?
Лицо бородача помрачнело.
— У твоего брата хорошая, надежная должность. Если это порадует твою мать, можешь ей так и сказать.
— Ей приятно будет слышать, что он чего-то достиг.
— Все относительно, — довольно резко сказал бородатый. — Некоторые художники придерживаются другого мнения.
— Какого другого?
— У нас многие считают, что такой талантливый парень, как Герхард, должен писать свои картины, а не сторожить чужие. Можешь ему так и передать. Навряд ли ему интересно мое мнение — он и сам все прекрасно знает. Но когда я думаю о таком таланте, который остается без применения, меня это просто бесит. Передай ему это лично от Эдварда Энсона.
