Должно быть впервые за долгие годы самоотверженного труда на ниве "желтой прессы" я прискакала к издательскому дому "Комета" за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Немыслимое дело! В уверенности, что придется потоптаться в коридоре под закрытой дверью в ожидании любимого начальства, я поднялась на второй этаж и прошествовала к двери с табличкой "Редакция газеты "Непознанный мир". Офис". Слово "Офис" в этой надписи мне особенно нравилось, внушало чувство гордости. Как ни странно, дверь оказалась не заперта, я даже занервничала – уж не прорвались ли преступные элементы в самое сердце "Непознанного мира", желая стырить бесценные сокровища редакции? На цыпочках я прокралась в предбанник, Петюнино рабочее место пустовало, наш секретарь-кроссвордист заступал на рабочую вахту ровно в девять ноль-ноль, ни минутой раньше, ни секундой позже. Заскочила непосредственно в "офис" – тоже никого, не имел привычки наш отважный коллектив припираться на работу раньше времени. Затем отважилась заглянуть в кабинет начальства. За своим фундаментальным письменным столом восседал Конякин С. С. собственной персоной, красными глазами смотрел он в монитор.
– З-з-здрасте, – малость растерялась я.
– Здравствуй, Сена, – сурово ответил он, не отрывая взгляда от монитора. – Что, буфет уже открылся?
В моей душе шевельнулось тревожное подозрение, что любимое начальство немного перетрудилось. Не рассчитало, так сказать, своих усилий, возделывая неблагодарную почву желтой прессы.
– Что вы, Станислав Станиславович, – ласково засюсюкала я, заходя в кабинет, – еще рано. Буфетик попозже немножечко откроется.
– Да? – он все-таки оторвался от компьютера и посмотрел сквозь меня туманным потусторонним взором. Вместе с красными глазами смотрелось жутковато… – А, сколько сейчас времени?
– Без десяти девять.
– Утра? – уточнил несчастный.
– Да, Станислав Станиславович, утра.
На всякий случай, я назвала ему число, год, день недели и город, в котором мы находимся.
– Надо же, как это всё, оказывается, затягивает… – пробормотал Конякин, вылезая из-за стола. Я на всякий случай отступила к выходу. – Глянь-ка, Сена, вода в чайнике есть?
Он кивнул на электрический чайник, стоявший на подоконнике. Рядом в строгом порядке размещались две чашки, три блюдца, граненый стакан с чайными ложечками, банка кофе и упаковка кускового сахара. Вода в чайнике имелась. Включив его, я с робкой надеждой на небольшое улучшение мозговой деятельности, предложила свихнувшемуся начальству набодяжить горяченького кофейку. Авось просветление случится.
