Оставалась неприятная заноза в виде облагодетельствованного сегодня ночью мужичка.
Он – то никуда не делся, пусть даже и укатил в свою Вологду, в чем я серьезно сомневался. Стоит крепко взяться за раскручивание малейших следов и фактов, могущих иметь отношение к омоложению, как он непременно всплывет, и на этом моя карьера будет закончена.
Вытащить адрес из человека – это вообще не вопрос.
Положив себе заняться этой проблемой, как только появится возможность, я начал неторопливо одеваться. Сидение дома не прошло бесследно для моего холодильника, и надлежало сойти на берег и пополнить запасы провианта и пресной воды.
Заканчивался третий день моего "великого сидения".
Домашний арест я себе назначил сам, рассудив, что пока самым тщательным образом не просчитаю все мыслимые варианты развития событий, лучше не засорять себе голову отвлеченными разговорами, хождениями по городу и прочими телевизорами.
И когда мне удалось настроиться на нужное состояние, время перестало играть какое-либо значение.
Его течение не ощущалось. Слоняясь по квартире, занимаясь мелкими хозяйственными заботами, я не переставал обдумывать самые разные варианты своих будущих действий.
Вернее, они сами прокручивались. Остановить этот поток не было никакой возможности.
Иногда я обнаруживал, что стою у окна в кухне, глядя во двор, потом снова уходил внутрь себя вслед за очередной мелькнувшей мыслью, и опять всплывал на поверхность, сидя перед выключенным телевизором, либо лёжа на незаселенной кровати.
На исходе третьего дня схема действий была вчерне готова, и я вернулся в основной поток жизни.
С легким внутренним вздохом вытащил из книжной полки толстый том Эффеля, и выгреб из него всю заначку.
– Плакали мои мечты о машине… Однако, зачем тогда я откладывал деньги? Именно для такого непредвиденного случая. Машина… да что машина?! Что я, как ребенок, в самом деле… Решительно сложив пачку купюр, я положил её в бумажник.
Реализация планов началась с посещения нескольких магазинов, торгующих медицинской техникой, где были куплены несколько метров разноцветных толстых проводов, используемых в кардиографии, десяток резиновых присосок с электродами на внутренней поверхности, и куча другой мелочи.
Остальное, необходимое для осуществления первой части моих разработок предстояло сделать дома.
Первым делом я решил перевести свой обнаружившийся особый дар из разряда необъяснимого, непознанного, во внешне обыденное для современного человека, объяснимое и понятное техническое русло.
