– План нормальный, за исключением одного но… – начал критиковать Нурп, – чтоб одни выстрелом снять обоих часовых, да чтоб они шум еще не подняли – это надо быть таким мастером арбалета, что тебе и не снилось. Ведь болт может отрикошетить от кости, он может нанести второму часовому не смертельную рану, и тогда драка с кучей бандитов нам обеспечена. Может, мы и побьем их всех, но рисковать своей шкурой мне что-то не очень охота – у меня, в отличие от некоторых, раны не заживают через час. Так что часовых надо снимать по-другому.
– Ну и как их снимешь, если они сидят друг напротив друга? – спросил я, расстроенный, что моя отличная мысль не прокатила.
– Они сидят возле костра, а это значит глаза их к темноте не привычные, поэтому сбоку к ним можно подобраться на расстояние броска ножа. Мы с тобой с разных сторон подползем к охранникам сбоку, и ты снимешь одного выстрелом из арбалета, а я второго броском ножа.
– Давай, так и сделаем, – согласился я с опытным воином, – стреляю на счет двести.
При счете сто пятьдесят три я выполз на позицию. Поймал в прицел свою мишень, по уговору левую, и стал отсчитывать оставшиеся секунды до выстрела. Я прислушался, пытаясь услышать, как крадется мастер: услышал лишь шуршание дождя и звуки разговора пары будущих мертвецов. Слов разобрать не мог – расстояние было не настолько маленьким. Жалко ли мне было мою жертву? Может и жалко, но я старался об этом не думать, в голове у меня были только цифры: сто девяносто восемь, сто девяносто девять. Двести – щелкнуло в моей голове вместе со щелчком арбалетной тетивы.
С расстояния в десять метров промазать было тяжело. Только что, пытавшийся что-то сказать человек, повалился на бок, а болт, пробивший его голову, улетел в лес. Его собеседник открыл рот для крика, но вместо этого схватился за метательный нож в своем горле и упал на спину.
Почти сразу после этого на освященный пяточек выскочил мастер и быстрым ударом в сердце добил свою жертву. На мою цель он даже не взглянул и без этого было понятно – разбойник мертв.
Нурп указал мне рукой на левый шатер и, обнажив кинжал, двинулся к правому. Мой шатер был закрыт. Не зная системы открывания тутошних палаток, решил долго не возиться – прорезал ножом дыру в стенке шатра. Быстро заскочил в палатку, согнувшись в три погибели: в правой руке кинжал, в левой арбалет. Окинул взглядом спящих, взгляд наткнулся на открытые глаза одного из бандитов:
– Трево… – вырвался из его горла крик, одновременно со свистом арбалетного болта, пущенного ему в грудь.
